УСТЬ-ИЛИМ (очерк Брюханова Г.В. из книги «Человек и его дело») - ИМЕНА БРАТСКА
УСТЬ-ИЛИМ (очерк Брюханова Г.В. из книги «Человек и его дело»)
Г. В. Брюханов
очерк из книги «Человек и его дело», Энергоатомиздат, Москва 1994
В 1967 г. Братская ГЭС была сдана в эксплуатацию. Правительственная комиссия приняла все сооружения гидроузла с отличной оценкой. Многие строители, проектировщики и монтажники были награждены орденами и медалями; имена большой группы участников стройки были увековечены в бронзовой записи на стене в холле центрального пульта управления.
Во время подготовки к вводу электростанции и в период работы комиссии мне было поручено шефство над завершающимися работами в здании ГЭС. Отделку вело управление отделочных работ под руководством М. А. Протопопова. Маляры и штукатуры использовали огромные мостовые краны и специальные подмости на колесах, передвигающиеся вдоль колонн и стен машинного зала.
Однажды я получил выговор от заместителя начальника Братскгэсстроя Владимира Михайловича Янина за использование на этих металлических подмостях строганых и окрашенных досок. Он был по-настоящему возмущен такой роскошью, допущенной в то время, когда строганых досок не хватало на полы для жилья. Но в этот же день я был реабилитирован похвалой и благодарностью главного инженера Арона Марковича Гиндина, который считал применение тех же досок реальной культурой производства работ, достойной величайшей в мире Братской ГЭС.
После сдачи ГЭС в эксплуатацию И. Д. Сабуров и И. П. Денисов (вечная им память) снова пригласили меня на работу в гидротехнический отдел управления Братскгэсстроя. В то время отдел занимался составлением технического отчета по Братской ГЭС и согласованиями технических и прочих условий проекта Усть-Илимской ГЭС.
1979 г. Усть-Илимская ГЭС, автор Перк Н.И.
Прошло еще примерно полгода, и вот в один из последних дней августа 1968 г. мы едем в старенькой «Волге» с Герасименко, начальником управления строительства Усть-Илимской ГЭС, в Усть-Илимск. Перед этим был отдых в Крыму, было предложение работать в Сирии, а закончилось все разговором у Наймушина. Еду я на строительство Усть-Илимской ГЭС как заместитель главного инженера, начальник технического отдела стройки. До Эдучанки дорога была сносная, а дальше вместо нее был проезд. Перед самым Усть-Илимском дорога опять стала терпимой, и мы благополучно в общей сложности за каких-то пять с половиной часов прибыли на место.
На строительстве Усть-Илимской ГЭС работало много знакомых мне братчан. Искренне рад был вновь увидеть Матвеева, Михайлова, Яценко, Печковского, Шерстнева, Федотова и многих других, ставших почти родными людьми. На Усть-Илиме я был уже не первый раз. Приезжал сюда по первому зимнику еще в 1966 г. Тогда здесь работали Потехин, Тест, Перетолчин, Измалков. За два прошедших года сделано было много.
К тому времени в Усть-Илимске была построена хорошая школа, заселялись первые четыре крупнопанельных дома; был только что образован левобережный котлован, принимал грузы причал. Поскольку на все я теперь смотрел заинтересованными глазами, то нашел много недоработок, были и ошибки. Об этих недостатках я подробно доложил Герасименко и еще подробнее — главному инженеру стройки Чайковскому, когда через месяц он вернулся из отпуска.
Чайковский был незаурядным главным инженером. Он прекрасно разбирался в сетевом планировании, что по меркам того времени было признаком высокой инженерной квалификации; этот интеллигентный, умный инженер умел по-человечески общаться с подчиненными, был разумно требователен. Мне было по-настоящему его жаль, когда профсоюз в связи с групповым несчастным случаем со смертельным исходом в гидротехотряде выразил ему недоверие, и он вынужден был уехать. В силу сложившихся обстоятельств меня назначили главным инженером строительства.
Строительство Усть-илимской ГЭС
Очень тяжелой для строителей Усть-Илимской ГЭС была зима 1968/69 годов. Мы твердо решили провести перекрытие правобережной части р. Ангары и создать котлован второй очереди не позднее августа 1969 г. Это давало возможность развернуть фронт строительных работ на всей протяженности подпорных сооружений, обеспечить круглогодичный проезд на правый берег и тем самым приблизить срок пуска агрегатов будущей гидроэлектростанции. Самым неуправляемым и настойчивым противником перекрытия оказался мороз. Из-за лютых морозов актировалась, оказывалась нерабочей почти половина зимних дней. Точнее, люди работали, а использовать механизмы на таком морозе было нельзя, металл не выдерживал.
В ту зиму положение осложнилось пожарами на насосной станции откачки дренажных вод и компрессорной, неполадками на бетонном заводе. К столь суровой зиме оказались неподготовленными системы водоотлива котлована, тепло- и воздухоснабжения котлована и бетонного завода. Из-за нехватки тепла все бытовки, вспомогательные объекты были отключены и стояли холодными, молодой энтузиазм усть-илимцев не мог заменить опыта и тепла. К этому надо добавить явную нехватку людей. Вахтовый метод, на который рассчитывали проектировщики, для такой громадной стройки в то время оказался непригодным.
И все же зима не прошла бесполезно. Вручную в скале были сделаны зумпфы и траншеи водоотлива. Система водооткачки была защищена от промерзания теплыми щитами. Укладка бетона велась на уровне 10 тысяч кубометров в месяц. Вдвое выше по объему была интенсивность выемки скалы.
Блоки бетонирования и бетонный завод обеспечивались минимально необходимым количеством пара. Чисто расчетным путем удалось сократить объем бетона, обеспечивающий затопление котлована и обязательно необходимый к укладке до начала перекрытия реки, с 240 до 198, потом до 150 и окончательно до 136 тысяч кубометров. Для этого в лаборатории Волгограда была построена специальная модель, на которой воспроизводились различные способы пионерного и фронтального перекрытия с учетом отметки верха бычков гребенки. Все уровни воды проверялись расчетами у нас, в Усть-Илимске, в Братске у Ныркова, Денисова и Климова, в Волгограде и в Ленинграде во ВНИИГе.
Последние штрихи в расчетную схему сокращения объема бетона к перекрытию внесли Шерстнев и Митта, предложив выштрабить середины бычков с нечетными номерами. Чайковский и Герасименко долгое время начинали свой утренний разговор со мной с вопроса: не сколько уложено бетона за сутки, а сколько сокращено из расчетного объема пусковой схемы. Поэтому во время перекрытия все присутствовавшие были поражены тем, что уровень потока реки в пролетах не доходил до верха бычка всего на 2 — 10 сантиметров. Расчеты действительно были точны.
Строительство Усть-илимской ГЭС
В период подготовки к перекрытию в Усть-Илиме проводилось много общественных мероприятий. Были среди них и воспитательные. Так, в январе 1969 г. состоялось специальное бюро райкома партии, на котором Наймушин, Герасименко, Мальцев и другие руководители продемонстрировали свое понимание целесообразности и сроков проведения перекрытия. Вскоре состоялся идеологический пленум райкома партии. Должен отметить, что основные положения и решения этого пленума звучат сейчас еще более злободневно, чем тогда.Едва ли кто сегодня будет спорить с положением о том, что для хорошей работы нужно хорошее питание, или о важности и ответственности работы человека на любом участке, о необходимости резкого усиления внимания к проведению досуга молодых работников.
В то время в коллективах было много (может быть, слишком) видов соревнования и различных починов. Среди них: за достойную встречу 100-летия со дня рождения В. И. Ленина; по досрочному завершению заданий пятилетки к 50-летию плана ГОЭРЛО; за высокую производительность и еще более высокое качество работы; за работу автомобилистов без единого нарушения.
Были почины москвичей по достойной встрече XXIV съезда КПСС, нашедшие отклик и у нас, в Усть-Илиме; бригада Корначева выдвинула идею соревнования за право укладки первого кубометра бетона в тело плотины, бригады Полищука, Козловского — за право участия в перекрытии Ангары. К слову сказать, первенство в соревновании за право участия в перекрытии завоевала бригада Полищука. В это же время он должен был вступить в партию. Однако в последний момент партийные или какие-то другие органы выяснили, что он во время оккупации занимался не патриотической деятельностью, а совсем даже наоборот. Поэтому его убрали из бригадиров, из президиумов и других почетных мест. А жаль, так как организатором он был прекрасным. Думаю, таким бы и остался.
Не могу отказать себе в удовольствии вспомнить имена Роткина, Земцева, Попова, Печенкина, Буханова, Боганского, Фрейцмана.
Строительство Усть-илимской ГЭС
С отменой зуба водосливной части плотины связан такой эпизод. Как-то утром секретарь попросила меня подойти к телефону в приемной. Вызывал Наймушин. Он меня отчитал: я даже не подозревал о его способности так ругаться. К слову, больше никогда он меня таким образом не ругал,- похоже, это было только единожды. Когда я через год напомнил ему об этом случае, он сказал: «Я тоже об этом не забыл. Тогда Янин и Кузьмичев доложили, что Вы в Усть-Илиме живете, как на дотации, и ни о чем заранее не думаете. Ваша заявка о немедленной поставке для перекрытия арматуры самых крупных диаметров была похожа на спекуляцию важной для нас целью».
Мы на самом деле дали такую срочную заявку. После отмены зуба водосливной плотины площадь плит бетонирования скальных блоков стала вдвое больше, соответственно требовалось усилить арматуру. Перепроектирование блоков главный специалист Гидропроекта Шаф с благословения главного инженера проекта Суханова и начальника отдела Рагозина вел чуть ли не у меня в кабинете. Арматура получилась самых больших диаметров, 40 — 50 мм. Конечно, у нас не могло хватить фантазии заказать ее заранее. Мы с Миттой и Шерстневым заменяли ее всем, чем можно, вплоть до рельсов. В дело шли даже конструкции стеллажей с арматурного завода.
1969 г. стал для Усть-Илимской ГЭС не только годом перекрытия Ангары и организации котлована второй очереди. Он положил начало массовому (иначе не скажешь) внедрению новой техники и осуществлению предложений рационализаторов и новаторов производства. Вступила в строй вторая секция малого бетонного завода. Эти заводы очень мало напоминали ранее работавшие в Братске. Были изменены системы бункеров подогрева и охлаждения инертных, электронная и вычислительная техника управляли процессом подогрева и дозаторами.
Строительство Усть-илимской ГЭС
В разработке проекта полной модернизации и автоматизации бетонных заводов для строительства Усть-Илимской ГЭС самое активное участие принимали Петров, Ицексон, Тиллес, Нырков, Климов, Розенберг, Лебедев, Бочкарев, почти весь ОИСМ во главе с Садовичем и ОГМ. В это же время на стройку поступили первые электрические экскаваторы с ковшом вместимостью 2,5 м 3, первые большие БелАЗы. Они сразу же себя очень хорошо зарекомендовали. В котловане на доборке скалы работал экскаватор ЭКГ-4, заменяя 100 рабочих в смену. На левобережной врезке вопреки противодействию начальника СМУ Михайлова нам с Гидроспецстроем и Воропаем удалось внедрить процесс гладкого откола скалы, что дало экономию трудозатрат по сравнению с традиционным методом более 20 тыс. чел.·дней. На доборке скалы успешно внедрялся гидроклин.
На Толстом Мысе и на мачтах в котловане впервые для освещения больших площадей были использованы ксеноновые светильники. Основными инициаторами их применения были главный энергетик стройки Минченко и главный механик Булдаков. На левом берегу Ангары в основании земляной плотины велась цементация с использованием вместо чистого цемента глиноцементных и песчаноцементных растворов. В гребенке водопропускных отверстий и левобережном примыкании плотины максимально укрупнялись блоки бетонирования. В это же время началась массовая укладка в бетон скальных негабаритов. Совместно с СибВНИИГом были разработаны граничные температурные и объемные условия укладки камня зимой. В бригадах, в зависимости от объема, уложенного в бетон камня, и экономии за счет этого цемента — увеличивалась заработная плата.
Спустившись тогда с Толстого Мыса по 432 ступенькам лестницы, вы попадали в котлован, где с причала на эстакаду своим ходом шли смонтированные там портальные краны, бульдозеры, по наклонным путям вытаскивали из котлована наверх перемычек другие краны, экскаваторы разбирали перемычки, оставляя лишь минимальный проезд по верху.
Огромную помощь усть-илимцам оказали специалисты управления механизации основных сооружений (УМОС) из Братска. Практически непрерывно были заняты перестановкой и наладкой кранов Луканкин, Зайцев, Трохов.
У въезда в котлован стоял огромный рекламный щит с фамилиями бригадиров, добившихся лучших результатов за прошедшую неделю.
Строительство Усть-илимской ГЭС
Благодаря необычной для того времени азартной активности профсоюзных лидеров стройки Зубарева и особенно Терехова на Усть-Илимской ГЭС несколько лет шло яростное социалистическое соревнование, и оно давало реальные, ощутимые результаты. Всем хотелось быть лучшими и первыми. От рабочих не отставали и инженеры. Проектировщики под руководством Орлова, Гельштейна, Матвеева, Корнеева сумели поднять проектные отметки скалы в нескольких пролетах и тем самым внесли свою лепту в сокращение объема бетона к перекрытию. На разборке перемычек первой очереди, на заготовке камня и негабаритов и в карьерах на подготовке к перекрытию работало 28 экскаваторов; было достигнуто полное использование грунтов разборки в полезные насыпи перемычек второй очереди.
1 августа 1969 г. началась эвакуация техники из котлована. 4 августа бригада Юргенсона уложила во второй блок 17-й секции последний перед перекрытием кубометр бетона. Потом на техническом совете под руководством Ю. К. Козярского был заслушан мой доклад, и принято предложение усть-илимцев провести двустороннее пионерное перекрытие одним банкетом. Все показатели, число единиц транспорта, экскаваторов, бульдозеров, размеры негабаритов, способы сбрасывания и крепления негабаритов были рассчитаны на расход воды в Ангаре 3500 м /с. Таким он и оказался.
За 3 дня до перекрытия в клубе «Гренада» собрался специальный партийно-хозяйственный актив. И.И.Наймушин, Ю.К. Козярский, В.М. Янин, В.А. Герасименко поддержали сделанные мною в докладе предложения о порядке перекрытия реки и обязанностях каждого из подразделений.
Усть-илимск
Отсыпка банкета и перекрытие прошли к общему удовлетворению четко и организованно. Много людей отличалось в это время. Грех не вспомнить Букаты, Яценко, Рамазанова, Рысухина, Николаенко, Воробьева, Ульского, Стречина, Шестакова, Писаренко, Горбовицкого, Попова, Степанова и не одну сотню других, таких же преданных делу крепких людей.
И тогда, в 1969 г., и сейчас, в 1991 г., вспомнилось, как в 1962 г. Иркутский обком КПСС совместно с Институтом философии Академии наук СССР проводили в Братске научно-теоретическую конференцию на такую же примерно тему, но с упором на воспитание человека. Доклады делали Огняков, Саврицкий, Скрыпников, Рудых, Герасимов, Опарин.
Мне была поручена тема о влиянии научно-технического прогресса на воспитание нового человека. Сопоставляя эти три периода, невольно диву даешься: 30 лет назад всех волновал воспитание человека, 20 лет назад — выработка, а сегодня — просто питание. Я, конечно, уже начинаю понимать, что личная свобода «полезнее» общего блага. Может быть, раньше вся надежда была на дурака, а дурак-то поумнел.
100-летие со дня рождения В. И. Ленина мы встретили на Всемирной выставке в Осаке. Наша группа (Трахтенберг, Огняков, Попова, Яценко и я) провела в Японии почти месяц. На выставке мы были только три или четыре вечера. Удивила огромная масса японских школьников и студентов. Особенно поразило то, что все они узнавали ленинский профиль на наших значках. И хотя я, например, воочию видел в нескольких метрах от себя японского императора и его семью (мы удостоились чести пройти в день его рождения по территории дворца, где император и народ взаимно приветствовали друг друга), я ни на каком профиле его бы не узнал. И вряд ли это объясняется моим невежеством. Практически все время в различных городах Японии мы провели на строящихся и эксплуатируемых энергетических объектах. Главный вывод, который мы там сделали: нам не хватает ответственности исполнителей, руководителей и партнеров. Если мы искореним нашу необязательность и взаимный обман, нам не будет цены, и мы с нашей неистовостью в любом деле перегоним по уровню жизни кого угодно.
1979 г. ТЭЦ Усть-Илимского ЛПК, Усть-Илимск, автор Перк Н.И.
В мае 1970 года в клубе «Гренада» состоялся слет ударников коммунистического труда. С рапортами выступили Бригады Цыганкова, Лиен-Шоу, Сигачева, Поседенова. Но кроме этих фанфар, из уст бригадира Михайлова прозвучало недовольство большим объемом ручного труда и применением опалубки образца 1958 года. Мы поняли, что даже в условиях, когда большинство рабочих имеют образование 6 классов, надо чтобы они работали не только руками, но и головами.
После слета на стройке стали еще внимательнее относиться к рационализаторским предложениям рабочих и инженеров. Во-первых, форсировано начали разрабатывать конструкцию консольной опалубки. К строителям были предъявлены самые жесткие требования по ее применению в зимнее время. Разработчиком опалубки был Московский Оргэнергострой. Многим в этом деле мы были обязаны А. В. Днепровскому — жизнерадостному человеку, инициативному инженеру, энтузиасту и толкачу одновременно. Много для внедрения новой опалубки сделал, вернувшийся тогда на стройку, В.Б.Фрейдман, ставший моим заместителем.
Владимир Борисович во время работы в Братске, и особенно в Усть-Илимске, сумел раскрыть свой незаурядный талант инженера. В меру сил мы старались создать ему благоприятные условия. Это ведь только бездарность в землю не зароешь, а талант закопать легко, особенно чужой, есть даже любители этого. Надеюсь, что хотя бы на страшном суде таким любителям придется отвечать.
Тогда же вместе с Куйбышевским филиалом института «Оргэнергострой» была разработана и внедрена технология изготовления в условиях строительной площадки фенольно-резольного пенопласта (ФРП). Цех был за месяц организован в здании бывшей дизельной на Толстом Мысе. Был решен вопрос не только с утеплителем. ФРП потом применили в качестве прокладок на водоводах и спиральных камерах ГЭС, для заделки шва между зданием ГЭС и плотиной, в подводной части швов между агрегатными секциями.
Внедрение комплекса консольной опалубки, ФРП, крышек тепляков на скользящих трубчатых опорах позволило строителям Усть-Илимской ГЗС решить проблемы укладки большого бетона и практически все вопросы обеспечения проектного температурного режима выдерживания бетона блоков плотины в летнее и зимнее время.
1979 г. Усть-Илимский ЛПК, автор Перк Н.И.
Сложной и трудоемкой работой представлялась нам вскрыша карьера песка для намыва правобережной плотины. На одном из совещаний по этому вопросу обсуждалось предложение механизаторов о замене экскаваторов для вскрыши бульдозерами. Руководители Усть-Илимского управления экскаваторно-тракторных работ Горбовицкий и Рысухин не смогли убедить геодезический контроль, проектировщиков и гидромеханизаторов в том, что они смогут бульдозерами качественно сделать вскрышу.
Действительно, у Братскгэсстроя в то время не было опыта выполнения объемов земляных работ в миллионы кубометров таким способом. В литературе описывался только иностранный опыт, да и то в странах с теплым климатом. Выступивший на совещании Холоднов как бы экспромтом, с юмором, но спокойно и обстоятельно описал предлагаемую технологию и меры, обеспечивающие качественное выполнение этой работы в срок. С тех пор я всегда был заранее уверен, что если Холоднов выступает с каким-то предложением,- значит, он все тщательно, детально и всесторонне обдумал и просчитал. Предложение было принято и осуществлено, а УСЭТР начало вести на Усть-Илимской ГЭС подрядную деятельность.
На совещании, собранном мною по этому вопросу, геологи и начальник группы рабочего проектирования (ГРП) Корнеев, ссылаясь на проработки кафедры мерзлотоведения Московского университета и заведующего этой кафедрой профессора Кудрявцева, предлагали подождать с намывом песка, пока не оттает грунт, намытый в прошлом году. Так требовали и технические условия. Общую умственную активность разбудил Матвеев, напомнив нам, что там у них, в Москве, конечно, светлые головы, но ведь у нас тоже не хвосты! Мы еще раз проверили свои грубые, но надежные, сделанные с определенным запасом расчеты. Гидромеханизаторы и инженеры Пилипенко, Соломатова и Орехова, начальник стройки Герасименко высказались за немедленное начало намыва. В конце концов, мне все же удалось убедить всех участников совещания приступить к намыву карты, не дожидаясь оттаивания мерзлых грунтов.
Повторное бурение, проведенное в конце сезона, подтвердило нашу правоту — мерзлота за счет тепла, принесенного водой намыва, была ликвидирована. С тех пор гидромеханизаторы не дожидаются полного оттаивания слоев предыдущих намывов, что чрезвычайно важно для работы в суровых условиях Севера.
Перед совещанием была решена еще одна проблема. По проекту для блоков прискальной зоны требовался бетон на щебне. Своего камнедробильного завода в Усть-Илимске тогда еще не было. Поэтому щебень возили на баржах из Братска. Это было очень дорого и требовало больших трудозатрат. На выручку строителям пришел отдел исследований строительных материалов, который доказал возможность замены щебня гравием в большом объеме бетона.
Определенным качественным этапом в совершенствовании работы руководителей была организованная по предложению Яковлева селекторная связь между всеми подразделениями стройки. Совещания и согласование маневров стали проходить оперативнее. При этом каждый руководитель подразделения мог пригласить на селекторную планерку всех своих помощников и не тратил время на дополнительные объяснения общих задач и сроков исполнения.
26 марта 1970 г. на Толстом Мысе был испытан кран СМК-80, и начался монтаж главной бетоновозной эстакады. Бригады и звенья гидромонтажников, возглавляемые Сухнатом, Бондаренко, Шинкаревским, Тихоновским, т. е. те самые бригады, которые монтировали, а затем разбирали и восстанавливали секции бетоновозной эстакады в Братске, теперь вновь ее монтировали в Усть-Илиме. И делали это классно. К концу 1971 г. из 32 пролетов 22 были уже в эксплуатации.
Котлован второй очереди Усть-Илимской ГЗС производил тогда на гостей стройки, особенно на опытных гидротехников, очень странное впечатление. Не было привычной толкотни, не было массы ковыряющихся в скале людей. Рабочих, занятых на бурении и массовой ручной доборке скалы, у нас было не более ста человек. Для сравнения, в Братске, где механизация была тоже на довольно высоком уровне, на этих работах трудились 600 человек. Когда однажды в Усть-Илимск приехали министр энергетики Петр Степанович Непорожний и бывший главный инженер Братскгэсстроя, а в то время руководитель отдела в Государственном комитете по науке и технике Арон Маркович Гиндин, они высказали нам недоумение такой неспешной, на их взгляд, работой. Их непонимание было столь велико, что они даже на время забыли, что мы сидим за столом в столовой около причала в верхнем бьефе ГЭС и собираемся скромно отметить день рождения Гиндина. В ответ на их вопросы Наймушин усмехнулся, Герасименко улыбнулся. Как говорят, присутствующие «сложилось по улыбке». Когда мы рассказали приехавшим руководителям о том, что у нас впервые организована выемка скалы по площадям с помощью очень производительного станочного бурения и экскаваторов, их настроение заметно улучшилось.
1968 г. А.Н. Косыгин, председатель Совета Министров СССР с руководителями , автор Перк Н.И.
В августе 1971 г. в Усть-Илимск приехал председатель Совмина СССР Алексей Николаевич Косыгин. Он задавал вопросы, выслушивал ответы, сам отвечал на вопросы рабочих и корреспондентов. Говорил спокойно, негромко. Он объяснял про трудности в стране, обещал помочь с фондами на мясо и цемент. Лишнего люди у него ничего не просили, да и он не пытался казаться всесильным. За обедом он обратился к Наймушину: «Иван Иванович, Вы ведь знаете, что в России каждое общественное здание, будь то церковь, школа или, больница, испокон веков строили на самом возвышенном, видном месте. Я понимаю, что виновного сейчас уже не найдешь, но почему Вы допустили, чтобы первый клуб и первую школу в Усть-Илимске построили под горой. Мы ведь еще не такие богатые, чтобы прятать в овраге наше достояние и красоту».
Лично мне в этой фразе тогда понравилось все, но особенно знание премьером порядков своей страны, в которой не найдешь виноватого. А ведь в то время искать еще умели… И это было очень хорошо, что Косыгин уже понимал, что искать не стоит.
В 1971 г. в зоне основания плотины и ГЭС было выполнено 1,5 миллиона кубометров земельно-скальных работ, а в основные сооружения гидроузла было уложено всего 280 тысяч кубометров бетона. Это было очень мало.
Делалось много: строилось жилье, принимались новые рабочие, форсировали строительство гравиесортировочного завода, большого бетонного завода, монтаж эстакад и кранов. На гравиесортировочный завод перешли работать монтажники турбин из Спецгидроэнергомонтажа во главе с Затовским, Федосенко, бригадиром Калинкиным, в бригаде которого когда-то работал я сам. Шефство и строительные работы на гравиесортировке осуществлял Яковлев.
Огромную помощь в строительстве и вводе в эксплуатацию большого бетонного завода мы получили от бригады Кочнева из Востокэнергомонтажа, внедрившей укрупненную сборку секций и галерей завода (впоследствии он осуществил много хороших идей на монтаже каркаса Березовской ГРЭО), от сантехников во главе с Масютиным, связистов Бояркина и от личного участия в организации работ И. В. Волкова, в то время заместителя главного инженера стройки. Иван Иванович Наймушин, направляя к нам Волкова, выразил надежду, что я выучусь у Ивана Васильевича хотя бы азам дипломатии. Увы, это мне оказалось не по зубам. Волков в то время был уже пенсионером. Но очевидцы говорят, что вулкан и на пенсии гора. Поэтому большой бетонный завод был вовремя введен в эксплуатацию.
В том же 1971 г. мы вместе с работниками Ангарской экспедиции Гидропроекта Медведевым, Болотиной, Бабуриным, Савицким, «трудовиками» Казанцевым и Душкиным и строителями Перовским и Кулаковым внимательнейшим образом изучили опыт подготовки скальных оснований под укладку бетона и пришли к выводу, что комплексная бригада численностью 100-120 человек может за месяц помимо укладки бетона подготовить основание под три блока бетонирования. Имея такие расчеты, я совершенно обоснованно в беседе с рабочими из бригады Глухова, а затем на каком-то собрании сказал, что бригада, которая за месяц подготовит основание под пять блоков, достойна памятника при жизни.
Уже через месяц после моего заявления бригады Глухова и Васильева установили эти рекорды. Черноскутов, в то время работавший начальником участка, через газету «Усть-Илимская правда» почти официально напомнил о желательности выполнения принятого мной обязательства. Я с тех пор стал давать обещания намного осторожнее. А к Черноскутову, Глухову и Васильеву сохранил истинное уважение за их умение азартно и творчески трудиться и объединяющую их, да еще, наверное, внимательного ко всему Ванеева и рассудительного Печковского, какую-то скромную, как бы извиняющуюся улыбку, которая появлялась на их лицах в ответ на признание их заслуг или высокую оценку их работы.
На следующий год нам удалось внедрить предложение об укладке части бетона на несортированном гравии. Мы давно знали, что состав усть-илимской гравийной массы даже без сортировки после намыва является в среднем оптимальным для бетона. Но решиться на внедрение долго не могли. Нужны были дополнительные опыты и расчеты.
И вот, наконец, 29 марта 1972 г. в Усть-Илимске состоялся технический совет. В работе совета приняли участие приехавшие из Братска Бирический, Кормаков, Мартинес, будущий профессор Даниленко. Рассматривали результаты научно-исследовательской работы ОИСМ и кафедры прикладной математики Братского индустриального института о приготовлении бетона внутренней зоны плотины на несортированной гравийной массе без увеличения расхода цемента при одновременном дозирование через восемь дозаторов.
К моему удивлению, все участники техсовета довольно быстро согласились с этой идеей. Горячо поддержали предложение Гвоздев, Кованов, Ванеев, Яковлев. Что особенно было приятно и совершенно для меня неожиданно, так это поддержка тех людей, у которых лично осложнялась работа. К ним относились Петухов, Пашков, Подгайный, Тимофеев. Я искренне уважал участников совета и до этого, но здесь они раскрылись как истинно государственные люди. Нельзя было не воспользоваться этим подарком природы, давшей нам в Усть-Илимске естественный состав гравийной массы, который полностью совпадал с оптимальным составом, необходимым для бетона. Видимо, само небо было за создание в Усть-Илимске высокой бетонной плотины. Правда, плотину и ГЭС еще только предстояло построить. До пуска первых агрегатов одного только бетона оставалось уложить в основные сооружения гидроузла более трех миллионов кубометров.
Вместе со специалистами института «Гидропроект», технического отдела гидроузла Братскгэсстроя мы сразу же вспомнили опыт штрабления плотины в Братске. Там к концу 1959 года, из-за отставания монтажа эстакад и недостаточных темпах работ, тоже начал срываться график укладки бетона. И когда стало ясно, что нет возможности уложить проектный объем бетона к моменту пуска первых агрегатов в 1961 г., главный инженер стройки А. М. Гиндин поручил техническому отделу найти способ уменьшения пускового профиля плотины. Руководителем разработок тогда стал И. П. Денисов.
И.И.Наймушин у строителей Усть-Илимской ГЭС
Много раз собиралась группа инженеров в составе Наймушина, Гиндина, Денисова, Поспелова; Сабурова, Брюханова, пока, наконец, нашла приемлемое решение. К выработке этого решения о выштраблении профиля плотины привлекались специалисты по цементу, монтажники, другие специалисты стройки. Проектировщики и ученые вначале не соглашались с выштраблением более 200 тысяч кубометров бетона, а мы хотели сократить 500-600 тысяч.
И только после того, как мы случайно нашли статью в швейцарском журнале «Вассер унд Энергивиртшафт» (№6/7 за 1961 г.), где подробно описывалось штрабление величайшей в то время бетонной плотины Гранд Диксанс, мы начали получать поддержку. Фотокопия этой статьи хранится у меня до сих пор. Мы не повторяли целиком швейцарский опыт, мы пошли дальше. Дело в том, что швейцарцы вводили гидроагрегаты в строй на пониженном напоре, затем сбрасывали водохранилище, наращивали и омоноличивали плотину, заменяли гидроагрегаты и снова наполняли водохранилище. Сбросить Братское водохранилище из-за большого объема было нереально. Поэтому устойчивость плотины после ее наращивания в последующие годы досконально была проверена на моделях и расчетах.
В Усть-Илимске с учетом опыта сооружения плотины Братской ГЭС выштрабление прошло без особого труда. Вопросы были только по снижению пускового объема бетона. Но и здесь нам навстречу пошел главный инженер проектов всех действующих в настоящее время на Ангаре гидроэлектростанций Суханов. Идея сокращения профиля плотины захватила почти всех ведущих инженеров стройки, но, наверное, самым упорным был начальник строительства Герасименко. Случившаяся с ним в то время внезапная болезнь и уход со стройки на длительное лечение были для нас и дела тяжелым ударом.
Около года мне пришлось совмещать должности начальника и главного инженера, затем на место главного инженера был рекомендован А. Н. Марчук. Мы с Марчуком были знакомы много лет, и я одобрял его кандидатуру на эту должность. Возражал партком во главе с Мальцевым, Наймушину не хотелось идти против партийных органов.
Через несколько месяцев я предложил Наймушину назначить Марчука и.о. главного инженера своим приказом без согласований, Иван Иванович задумался, а потом сказал, что я могу поступать, как знаю; он думает, что от этого стройке хуже не будет, но что мне такую самостоятельность могут припомнить, «и загремишь ты тогда вниз, и надолго». Как всегда, он оказался прав.
Марчук проработал в Усть-Илимске около года и уехал на работу в ЦК КПСС. На этой же неделе и.о. начальника, главный инженер Братскгэсстроя отозвал меня из отпуска для того, чтобы сообщить, что я должен сдать дела. Вернувшийся тогда из Москвы, Наймушин сообщил мне, что меня вызывают на бюро Иркутского обкома КПСС. Оказалось, что во время моего отпуска в Усть-Илимске работала комиссия с участием Мальцева, но без участия райкома, она старательно собирала порочащие меня факты. Фактов не нашли, но заранее подготовленное решение вынесли — снять с работы…
Впрочем, я забежал вперед и поэтому должен вернуться на 2 года назад.
Первые дни строительства Усть-Илимской ГЭС
В 1966 г. на строительстве Усть-Илимской ГЭС работало около 1700 человек, в конце 1969 г. было уже 9000, а в начале 1972 г.- около 13 тысяч человек. Среди них на промышленных предприятиях, на строительстве ГЭC, промышленных объектов и жилья работали опытные специалисты, прошедшие школу строительства Братской, Красноярской, Волжских и Мамаканской ГЭС, молодые, ищущие себя и трудное дело посланцы комсомола, местные жители.
К подсобным работам привлекались люди, осужденные за случайные преступления. Жили они вначале в специально построенном лагере на окраине деревянного поселка. К большей части этих людей приезжали жены, иногда с детьми. Тогда они строили себе в окрестностях лагеря избы и дома. На глазах вырастал новый поселок. Многие из застройщиков оставались в Усть-Илимске и после освобождения.
Руководители лагеря Добренко и Шиповик внимательно следили за соблюдением строителями-заключенными норм и правил строительства. Пришлось и нам освоить новые для нас правила общения с этими людьми. Кстати, они обеспечивали для спецконтингента бытовые условия даже более комфортабельные, чем в обычных общежитиях. Однажды с этим лагерем случился такой казус. Приехали в Усть-Илимск телевизионщики и фотокорреспонденты снимать подготовленный к сдаче в эксплуатацию новый телецентр. По пути к телецентру журналисты увидели десяток веселых, чистеньких одноэтажных общежитий, с беседками, зеленью, волейбольными площадками и решили снять этот явный очаг высокой культуры. Однако по приезде домой они увидели на экранах транспаранты с лозунгами, призывающими честным трудом искупить свою вину, стали звонить мне и спрашивать: «Чего это мы такое у вас сняли?» Впрочем, если говорить об инцидентах, их было сколько угодно.
До сих пор не могу сдерживать улыбку, когда вспоминаю недоуменно-рассерженный вид секретаря парткома Мальцева, пришедшего ко мне с жалобой на бригадира Боровикова. Дело оказалось глупейшим. Во время объезда важнейших объектов стройки Мальцев и Зубарев (председатель постройкома) попали в строящийся временный летний пионерский лагерь. Они нашли Боровикова, возглавляющего занятую здесь бригаду, и потребовали от него подробный отчет о сроках окончания работ и нуждах бригады. В ответ он сказал, что у него есть все, кроме времени, и порекомендовал им катиться, причем весьма далеко.
Возмущенный Мальцев требовал немедленной замены бригадира. Но я ему отказал, сославшись на то, что до начала летнего детского сезона оставалось 3 дня. Он развел руками — ну, тогда мы его будем разбирать по партийной линии!
— Вот это уже Ваше право,- ответил я ему.- Тем более что он, по-моему, беспартийный. Как бы там ни было, но после моего ухода со стройки Боровикову пришлось, наверное, несладко.
В 1972 г. началась поставка основного оборудования гидроэлектростанции; в плотину и здание ГЭС было уложено 500 тысяч кубометров бетона. Три года мы не гнались за рекордами суточной или сменной укладки бетона и считали главной своей задачей наладить хозяйство, строить жилье и объекты соцкультбыта, в целом — подтянуть тылы. В 1969 году в сутки укладывалось до 1800 кубометров бетона, и лишь 12 марта 1972 года мы превзошли этот показатель, уложив 1920 м 3. К концу года этот уровень укладки стал нормой, и мы стали увеличивать численность людей, количество кранов и самосвалов, чтобы достичь суточной производительности 3000 кубометров, сдали в эксплуатацию бетонные и гравиесортировочные заводы.
Только после их ввода мы поняли, что построили много такого, без чего можно было бы обойтись. В частности, не надо было строить большое гравиесортировочное хозяйство и узел подогрева и охлаждения инертных. Достаточно было возвести еще две секции гравиесортировки дополнительно к существовавшим, что позволило бы сэкономить несколько миллионов рублей и сократить срок пуска первых агрегатов не менее чем на год. Потом это поняли и проектировщики под руководством Михеева, но время было упущено.
С 1972 г. доставка материалов и оборудования на строительство уже осуществлялась по железной дороге. Мы были очень довольны работой транспортных строителей, которыми руководил тогда Ходаковский (впоследствии Герой Социалистического Труда). Начал функционировать мост через Ангару. Этим мы были обязаны Ивану Павловичу Денисову, который вместе с проектировщиком Нахамчиком обосновал перенос переезда с гребня плотины в нижний бьеф ГЭС, а работники управления строительства дорог выполнили фундаменты мостовых опор в сжатые сроки с использованием рацпредложения Марчука.
На митинге на Усть-Илиме
Человеку, долго прожившему в глухом, отдаленном месте, связь которого с внешним миром зависела от погоды и расписания единственного транспортного средства — маленького самолета, должна быть понятной радость усть-илимцев, вызванная приходом первых пассажирских поездов и началом асфальтирования автодороги Братск — Усть-Илимск. В 1973 г. была заасфальтирована почти половина длины автодороги. Профиль дороги, запроектированной по старым нормам, был извилистый не только в плане, но и в вертикальной плоскости.
Через какие-то 10 лет, проезжая по Богучанской автодороге, выстроенной, выстраданной коллективом УСЭТР и запроектированной теми же проектировщиками, что проектировали дорогу на Усть-Илимск, но уже по новому СНиПу, чувствуешь себя в другом веке и в новой стране. Так не похожа прямая ровная трасса дороги Братск- Кодинск на свою старшую сестру, по которой люди ехали в Усть-Илимск, как по русским горкам. Много труда вложили в улучшение дороги инженеры Гидропроекта Завальских, Инешина, Хиргий, Измалков, Гулевич. Но этой дороги не было бы без упорства и воли Холоднова и настойчивой энергии Фомина.
Однако в те времена, в начале 70-х годов, мы искренне радовались крутым поворотам и высоким подъемам усть-илимской дороги и гордились успехами дорожных строителей. У дорожников за их историю было много талантливых руководителей и специалистов. Среди них Чудотворцев, Ярмош, Вольдейт, Вершинин, Подгайный, Яценко, Дорошенко, Ключников, Татарников, Таран.
При устройстве котлована в этот период было осуществлено много новых идей и предложений. Внедрение аргонной сварки повысило производительность труда и качество главных шпонок плотины, консольная опалубка давала годовую экономию 60 тысяч чел.-дней и 1500 т металла ежегодно. Новые автоматические захваты на кранах и электромеханические приводы затворов бадей заметно облегчили тяжелый ручной труд бетонщиков, применение новых шестикубовых бадей с одним затвором позволило исключить риск для жизни людей и зимой, трубчатая съемная опалубка дренажных отверстий напорной грани плотины заменила изнурительную разопалубку и дорогое бурение бетона. Мальченко и Дворников придумали и внедрили конструкцию металлической опалубки для горизонтальных штраб на блоках; по предложению Садовича была принята и прижилась система оценок качества бетона на бетонном заводе; была внедрена премиальная оплата труда крановщиков в зависимости от выполнения заданий бригадами бетонщиков, в блоках бетонирования постоянно увеличивалось число механических штрабообразователей, пакетных вибраторов, машинок для обрезки шпилек.
В составе творческой элиты видное место занимали экскаваторщики экипажа Пурисова, начальники СМУ Власов, Катков, Федоров, начальники участков Назаренко, Черноскутов, бригады Кузякина, Евсюкова, Михайлова, Селезнева, экипаж крановщиков Зарубина, монтажники Шумилина, речники Московских, смены бетонных заводов Петухова и даже работники жилищно-коммунальной конторы под началом Падоляка.
Наймушин И.И. на строительстве Усть-Илимской ГЭС
Вспоминая Усть-Илимск 70-х годов, все мои товарищи, да и я,- молодеем, и если не внешне, то душой и сердцем наверняка. Сейчас перед глазами встает открытое лицо М. М. Васильева с чуть хитроватым и азартным блеском в глазах. Его бригада на любых блоках и объектах обеспечивала высокую производительность труда. Сам он часто объяснял это хорошей дисциплиной. Думаю, что дело не только в дисциплине. Всегда была заметна творческая работа Васильева над организацией производства. Одно из напутствий Михаила Михайловича молодым звучало так: «Там, где надо четыре человека, ставь три. Тогда будут и заработки, и отдача». Всех примеров рационализации этой бригады не назовешь… Бригада приспособила, например, металлические лотки при бетонировании галерей плотины, изготовляла 268 элементы сборного железобетона прямо на эстакаде и в блоках. Поистине ударными темпами работала эта бригада на строительстве автобазы на 500 автомашин.
В тот период строители были в большом долгу перед автомобилистами. Все руководители управления автотранспорта и коллектив автотранспортного управления, в том числе незабываемый для братчан и усть-илимцев нашего поколения Горлач, темпераментные Цатурян, Шварц, горячий и крутой молодой Пашков, делали чудеса, обеспечивая стройку транспортом. А путевой базы у автомобилистов не было… У нас тоже не было лишних людей. Обещать — и не сделать, — в ту пору это было еще не принято.
Когда мы предложили М. М. Васильеву, занятому на плотине, работу на базе, он согласился не сразу. Но после того как бригада приступила к работе, все поняли, что к осени шоферы справят новоселье. Бригада при этом поступила мудро: она выделила звено Шиканова только на автобазу, а зарплату этому звену обеспечила из общего котла. Конечно, бетонщики при этом сознательно шли на убытки лично для себя, но это был единственный способ решить вопрос о своевременном вводе автобазы. При таких условиях даже лодыри вынуждены были работать хорошо. А в бригаде Васильева лодырей не держали. Профилакторий и теплые стоянки были сделаны отлично, и скоро благодарные новые БелАЗы степенно въехали в свой гостеприимный автоприют.
Как и везде, в Усть-Илимске были не только победы. В августе 1972 г. внезапный жестокий ураган сорвал с места монтажа на Толстом Мысе и опрокинул красавец двухконсольный кран. Четыреста тонн уникального оборудования и металлоконструкций пошло на запасные части и металлолом. Но это еще не все.
На главной бетоновозной эстакаде новый портальный кран (КППК) удачно положил свою сломанную ветром стрелу на плечо соседнего крана-собрата. При этом оба крана фактически сцепились, но второй, на счастье, оказался неповрежденным. Вскоре первый кран был восстановлен гидромонтажниками, и через неделю его в работе уже нельзя было отличить от других.
В начале 1973 г. И. И. Наймушин прилетел в Усть-Илимск с большой группой министров стран-членов СЭВ во главе с зам-предсовмина и председателем Госплана СССР Н. Н. Байбаковым. Встретить их было велено на новом чистом автобусе. Когда гости разместились в автобусе, Наймушин представил меня и сказал, что сейчас я покажу им Усть-Илимск и расскажу, чем мы располагаем и как живем. Я догадался, что высокие гости приехали в связи с предстоящим строительством Усть-Илимского ЛПК. По дороге Наймушин несколько раз меня прерывал и убедительно, обстоятельно дополнял. В конце знакомства на лицах приехавших читалось решение — город будет, и ЛПК тоже.
Через 2 — 3 месяца в Усть-Илимск приехала огромная толпа иностранных корреспондентов почти всех крупных газет, аккредитованных в Москве. Потом прилетела большая группа работников посольств и представительств разных стран. Мне пришлось привыкать проводить пресс-конференции. Дело это оказалось утомительным, потому что выступление-доклад, а затем вопросы-ответы переводились на несколько языков. Переводчиков хватало, а мы быстро научились рассаживать их по языковым группам.
Спустя некоторое время была определена мощность первой очереди ЛПК в объеме 500 тысяч тонн беленой целлюлозы. Это обеспечивало изготовление 8 миллиардов м 2 бумаги и картона для СССР, Болгарии, Венгрии, Румынии и ГДР. Первоначально ввод первой очереди намечался на 1977 г.
В 1973 году началась укладка большого бетона в плотину Усть-Илимской ГЭС. В основные сооружения ГЭС его надо было уложить не менее 700 тыс. кубометров, активизировать сооружение здания ГЭС, усилить работы в зоне монтажной площадки и при проходке туннелей, намыть в правобережную плотину 800 тысяч кубометров песка, ввести в эксплуатацию жилые дома, столовые, школу. Коллектив усть-илимцев с оптимизмом отнесся к предстоящим задачам. Основания для хорошего настроения были. На площадке успешно работало новое подразделение — Управление строительства города во главе с моим давним знакомым по совместной работе на парадной отделке здания Братской ГЭС М. А. Протопоповым. Практически были решены проблемы будущего использования коллектива строителей Усть-Илимской ГЭС.
1979 г. Город Усть-Илимск, автор Перк Н.И.
Новой дирекции ГЭС во главе с рассудительным, умным П. М. Юсимом удалось объединить в своих рядах таких опытных и толковых инженеров, как Гвоздев, Конько, Каторгин, Косинов и Гонтарук. У нас практически прекратились нервотрепка, и потери нужного для дела времени. Заказчик работал вместе с нами. Такую же позицию занимали и проектировщики Гидропроекта. Стычки, если и были, то только по вопросам ценообразования. Тогда приходилось мне, Портнову, Дрыгину, Печковскому прибегать к крайним мерам, т. е. соревноваться с Рагозиным, Шуклиным и Усвятцевым в прочности голосовых связок. Наши глотки, закаленные в сибирских условиях, при этом, как правило, оказывались сильнее, но дело, конечно, было не только в этом. Мы побеждали благодаря обеспечению самого высокого среди строителей страны качества возводимых сооружений. А за это надо было платить.
Высокое качество далось нам очень трудно. Бетонная лаборатория, техническая инспекция, высококвалифицированный авторский надзор (в его составе были такие опытные инженеры, как Матвеев, Лукьянович, Залетаев, Шелобанов) и, главное, сами бригады, имевшие материальную заинтересованность, совместными усилиями ставили непроницаемую преграду малейшему браку. Бреши, конечно, случались. Определенный сбой в качестве произошел после вступления Марчука в должность главного инженера. Он пришел на стройку, где, как он думал, в обеспечении качества делалось много лишнего. Теоретически в некоторых вопросах он был прав. Практически, дав послабление в одном месте, он уже не смог удержать в равновесии всю систему. Потом долго пришлось восстанавливать порядок.
Самым большим прорывом брака был случай, когда 15 мая 1973 г. в двух первых агрегатных блоках бычки и стены второго яруса отсасывающих труб ГЭС оказались недобетонированными. В результате балки перекрытия легли на 5 — 15 сантиметров ниже проектных отметок. Главный инженер Братскгэсстроя Ю. К. Козярский и специалисты Ленинградского металлического завода по инициативе Марчука согласовали это положение. Бригады бетонщиков и монтажников, узнав о возможности таких допущений на проточной части агрегата, сразу резко изменили свое отношение к качеству подготовки блоков. Блоки начали сдавать не полностью готовыми к бетонированию. Стали появляться случаи, когда бетонирование блока начиналось, а недоделки не были исправлены. Бывало, что недоделки вообще не устранялись.
Я очень сожалел, что постеснялся сразу поставить нового главного на правильный путь, что не отменил согласования Козярского и не распорядился разобрать бракованный блок. Потом Козярский сказал мне, что я зря всего этого не сделал.
В период работы на Усть-Илимской ГЭС мне часто приходилось бывать в Братске и Иркутске. Основным пунктом назначения в Братске было управление Братскгэсстрой. При поддержке И. И. Наймушина нам сравнительно легко было контактировать с руководителями подразделений. Обычно в маршрут включались управления материально-технического снабжения (УМТС), УАТ, КБЖБ, Управление рабочего снабжения (УРС), Гидропроект. Спокойно, по-деловому быстро решались вопросы на ЦРМЗ с культурнейшим человеком Степановым, в ПРО с требовательным и всегда готовым прийти на помощь Виноградовым, в ТОНТе с обстоятельным, неравнодушным к изобретениям Маслениковым, в ПО АСУ с ушедшими в систему всеобщего «АСУ-чивания» с головой Векличем и Сальниковым, в ОРСе с принципиальными, но идущими навстречу Григорьевым и Лоторевым, в ЛПУ с душевными людьми, тружениками Муравьевым и Мирошиным, в Гидропроекте с Орловым, Барановым, Мартинесом, в технических отделах с Нырковым, Денисовым, Чурсиным, Барановым, Агафоновым, со старыми знакомыми Головиным, Виноградским, Малковым и многими другими.
Каждое подразделение и отделы управления имели свой характер и свои традиции.
Работать с плановым отделом было всегда интересно. Как правило, эта работа приносила результат, но только при условии предварительной хорошей подготовки обосновывающих материалов. Начальник отдела Хахамович в этом плане свято хранил и приумножал традиции объективности и точной оценки сложившейся обстановки, установленные его предшественниками Сапожниковым и Карулиным. Да и шеф экономики Григорий Сергеевич Несмелов не позволял увлекаться бюрократией.
Несмотря на большие задачи, 1973 г. начался для нас с перебоев в укладке бетона. По субботам и воскресеньям котлован принимал до 3600 м 3 бетона в сутки, а потом всю пятидневку по полторы-две тысячи кубометров. По этой проблеме в марте в красном уголке состоялось совещание ИТР и бригадиров. На нем, как тогда говорили, были вскрыты причины, мешающие качественно работать. Очень внимательно наши претензии выслушали Наймушин и секретарь райкома Чичерин. Началась серьезная, тяжелая работа по налаживанию системы обеспечения большого бетона.
Но, как всегда у нас водилось, куда конь с копытом, туда и рак с клешней. Секретарь парткома Мальцев решил на эту же тему провести заседание парткома. Как правило, такие парткомы проводили по типовой схеме… Здесь даже если что-то было спроста сказано, то всегда неспроста слушалось. Партком Мальцеву нужен был не для налаживания дела, а для поддержания или поднятия своего, впрочем, и так весомого авторитета. На усть-илимской площадке в это время негласно соперничали два парткома: партком ГЭС и партком ЛПК.
В этот период проходила очередная кампания по усилению руководящей роли партии. Видимо, нам, строителям ГЭС, надо было вырваться вперед и по этой линии. В принципе, заседание парткома было самым обычным. Выступили с дежурными речами гвардейцы-активисты Федотов, Подгайный и др. Громким голосом, хорошо поставленным на руководящей комсомольской работе, Мальцев энергично призвал всех все выполнить, а я обещал принять меры и прочее. Говорю об этом не из желания кого-то охаять. Сам я был тогда почти уверен в справедливости происходящего. Просто думаю, что большой ошибкой высоких партдеятелей того времени была передача командных функций в области хозяйствования на всех уровнях управления партийным органам.
Сложившаяся в годы войны положительная руководящая сила партийных органов сыграла свою мобилизующую роль еще в годы восстановления народного хозяйства. Но в 70-х годах эти органы уже с точки зрения хозяйственника переставали быть необходимыми и полезными. В парткомы и горкомы брали коммунистов с производства или из комсомольских органов, и далеко не всегда туда попадали самые лучшие. На следующий день после выборов эти люди уже становились «большими специалистами» и начинали руководить своими вчерашними учителями. Каким чудом происходило это превращение, никому не известно. Как правило, в партийные деятели выдвигались те, кого легче было заменить на хозяйственной работе.
Есть еще одна сторона. Привыкнув к командам сверху в военной обстановке, которая, к несчастью, в нашей стране продолжается почти всю ее тысячелетнюю историю, мы не можем быстро изменить свой характер; нам трудновато бывает без этих команд. Правда, уж если принимаем решение сами, то это всерьез и надолго, хотя зачастую эти решения совершенно непредсказуемы, потому что принимаются в обстановке противостояния.
Как хорошо, что у нас в любых условиях выживают неравнодушные люди. Поддержка идей, предложений, деятельности таких людей дает обильный урожай в виде всеобщей признательности.
1979 г. Усть-Илимская ГЭС, автор Перк Н.И.
Быстро летит время… С работниками управления строительства Усть-Илимской ГЭС мне пришлось встречаться по делам еще много лет. Вначале, когда я вместе со Станкеевой и Шемякиным занимался проектированием путепровода и мостов для Усть-Илимского ЛПК, и затем, когда отвечал в штабе Братскгэсстроя за гидротехническое строительство.
Вместе со всеми я восхищался качеством водосливов плотины, из которых четыре верхних, первых по отчету, бригада М. М. Васильева сделала зимой, а стенки водосливов выполнила бригада Шиканкова, сражаясь со льдом. Широкую известность получил усть-илимский рекорд, выразившийся в невероятном (на 68 дней) сокращении против стабильных норм сроков монтажа и наладки гидроагрегата № 12. Это событие было отмечено 23 апреля 1977 года, а 25 октября Усть-Илимская ГЭС была введена в эксплуатацию на полную мощность. К этому времени электростанция выработала 31 млрд. кВт час самой дешевой в мире электроэнергии.
…Удивительно быстро меняется социальный состав нашего общества. Теперь куда ни посмотри — кругом дети и внуки дворян, купцов, предпринимателей. В крайнем случае, кулаков или казаков. Такое обилие персон знатного происхождения мне пришлось видеть только среди эмигрантов во Франции. Жаль вот только, что большинство новой знати почему-то усвоило в основном отрицательные черты своих предков.
Вторым нашим современным феноменом является растущая религиозность нашего общества, которая, по-моему, начала стремиться к предрайской процентности. Богатые люди, видимо, веруют и молятся, чтобы замолить свои грехи. Ведь когда-то надо будет пойти туда… И хорошо бы в рай… Многие просто делают вид, что верят в Бога. Другие верят, но не знают во что. Лично я всегда с интересом и уважением заходил в храмы, церкви, мечети, синагоги, костелы почти во всех новых для меня городах и странах. Пришлось побывать во многих знаменитых храмах Европы, Азии и Ближнего Востока, почти нигде я не встречал там своих советских соотечественников. Точнее, если в 60-х годах таких встречал (еще были), то с 70-х годов наши люди стали интересоваться исключительно магазинами. Конечно, время сейчас для роста влияния религии благоприятное. Наш народ всегда приходил к мифам и вере через страдания. Особенно хорошие в этом плане условия создали сегодня пенсионерам, которые иначе могут не выдержать доставшейся им юдоли скорби. Я тоже не отрекаюсь от этого пути, как от одного из неисповедимых…
В заключение, как представитель поколения, делавшего Братск, и все, что сегодня на счету Братскгэсстроя, поколения, уже ушедшего в основном и уступившего свою вахту более молодым, я хочу высказать некоторые соображения о событиях и переменах, которыми столь богата наша сегодняшняя жизнь.
По смыслу, заложенному в современной терминологии, мы называем перестройкой добровольное усложнение своей жизни. Перестройка во все времена, будучи сознательной, направлялась на достижение счастливого будущего.
В это будущее верили мы, наши отцы и деды. Тем не менее, наше общество неуклонно двигалось туда, куда оно в настоящее время пришло. Когда наш многотерпеливый народ увидел, наконец, воочию, что руководители, стоявшие во главе страны, либо много лет обманывали людей, либо просто не знали путей, по которым надо идти, наступил величайший кризис доверия и к власти, и к руководству вообще.
Для сомнений сегодня у людей основания более чем достаточно. Политические страсти, длительное время сотрясающие наше общество, успешно служат дымовой завесой прикрытия для многих коммерсантов, получающих свои доходы на формальной игре цен, и для многих политиков, повышающих на этой игре свои акции в борьбе за власть.
Особенно трудно приходится в такое время молодежи, которая понемногу начинает считать совесть разменным товаром в разрастающемся рынке, поскольку она не имеет моральных критериев добропорядочности как обязательного предварительного условия свершения поступка. Найдут ли наши поколения общий язык, и каким будет этот язык через несколько лет?
Говорят, что наш, советский, путь капитализации не похож ни на что. Крупный американский адвокат в системе бизнеса, выступая на страницах журнала «ЭКО» в 1991 г., охарактеризовал методы работы наших отечественных предпринимателей как мошенничество. Оказывается, нигде в мире простая перепродажа товаров не считается бизнесом, а так и называется — мошенничество. Оказывается, товары надо производить, либо покупать за границей, либо покупать по договорам с производителями. Продажа через биржи ведется только массовая и в исключительных случаях, так как невыгодна продавцу из-за удорожания товара. У нас же все наоборот… диктат производителя заменяется диктатом торговца.
У сегодняшней улицы искаженная информация: широковещательные обещания уже перестают скрашивать жизнь и поддерживать надежду на лучшее будущее. Даже нравственный облик руководителей предприятий и организаций и их способность отстаивать принципы современной социальной справедливости не удовлетворяют работников этих организаций, потому что предприятия все чаще не могут гарантировать подъема производственной и творческой активности людей и даже их работу. Можно сколь угодно увеличивать зарплату за счет поднятия цен на свою продукцию, но если полки магазинов пусты, то высокая зарплата не улучшит жизнь.
Можно только приветствовать и поддерживать инициативы предприятий БрАЗа — по налаживанию розлива вин и выпуску колготок, Братскгэсстроя — по производству молока и мяса в Бикее, КБЖБ — по изготовлению колбасы, завода отопительного оборудования — по организации свиноферм, Братскспецстроя — по строительству зверо- и других ферм, но это не заменит государственной программы. Нужны кардинальные меры в масштабах всего государства.
С другой стороны, криминогенная обстановка в обществе, образовавшаяся в 70-х годах, ухудшившаяся в начале 80-х годов и несколько улучшившаяся в период, когда во главе государства был Ю. В. Андропов, сегодня превращает наши города в джунгли. У нас первыми воспользовались свободой так называемые «предприимчивые» люди, которые увидели, что общество, не разобравшись, начинает приветствовать любую предприимчивость, в том числе прямо направленную против общественных интересов.
В сложившейся ситуации слабо верится, что когда-нибудь у нас победит настоящий рынок, с конкуренцией и снижением цен. Газеты, радио и телевидение постоянно объясняют нам, что мы, или, во всяком случае, многие из нас, ленивы, невежественны и навязчиво любопытны. Я думаю, что у нас есть и другие качества, позволяющие пережить не только войну и разруху, но и перестройку. Или мы подобны тем, у кого ума много, но он не может реализоваться? Может быть, образ сатаны-предпринимателя окажется положительным не только для ада?
Усть-Илимск сегодня. Фото с сайта bigcatalogphotos.ru
Когда-то, в 70-е годы, Наймушин, вернувшись из США, сказал, что если бы население г. Братска могло расходовать на себя 10% стоимости продукции, выпускаемой нашими предприятиями, то братчане жили бы лучше американцев. Но этого не происходит в нашей жизни.
Много людей среднего и старшего поколения, а также и молодые хотели бы заняться предпринимательством. Глядя на биржевиков — брокеров и дилеров, на кооператоров и посредников, многие люди тоже хотят иметь деньги и стать спонсорами, меценатами и филантропами. Часть таких охотников, лелеющих мечту о капиталах, ограничивается тем, что переполняется завистью к владельцам больших денег, к возможности их тратить, а часть завидует чужой предприимчивости. Большинство, я думаю, просто понимает, что эта деятельность не для них. Во всяком случае, пока не для них.
По общему мнению, современное предпринимательство в нашей стране, как правило, неразрывно связано с обманом населения, мошенничеством, элементарной спекуляцией и воровством. Когда бизнес у нас станет цивилизованным, в него пойдут и те люди, которых стране удалось воспитать и сохранить честными.
Это не значит, что все скоро кинутся в частное предпринимательство. Тем более что у нас еще долго будут превалировать недобросовестные отношения. Но наибольшую экономическую отдачу от ресурсов общество получает при смешанном владении средствами производства — частном и государственном, свободном рынке и государственном секторе, при смешанном государственно-капиталистическом хозяйствовании.
Все экономисты капиталистических стран настаивают на целесообразности системы, при которой 60 — 70% валового национального продукта проходят в свободном рынке через частные предприятия. Эта цифра не всегда подтверждается. В частности, в Японии более 90% акций крупнейших компаний принадлежит государству, хотя управляют этими компаниями частные лица. Чисто рыночных стран со 100-процентным частным капиталом сегодня в мире практически нет.
Заканчивая свои записи и размышления, которые я ни в коей мере не переоцениваю, хочу добавить, что они слабо отражают жизнь моих сибирских современников. Это не исповедь, а просто частичка личных впечатлений и выводов, которые, наверное, очень односторонни. Конечно, я рассчитываю на то, что другие люди, мои современники, тоже скажут свое слово.
Про наш народ говорят, что из него выходит и икона, и дубина. Наверное, это так и есть, хотя между этими крайностями множество оттенков. Но ведь именно своими различиями люди всегда были и будут интересны друг другу…
Об авторе: Брюханов Герман Васильевич (23.09.1932 – 03.10.1998) — начальник управления строительства Усть-Илимской ГЭС. Главный инженер управления строительства здания Братской ГЭС. Член Усть-Илимского райкома КПСС. Депутат Усть-Илимского поселкового и районного Советов народных депутатов. Выпускник Московского энергетического института. Награжден двумя орденами Трудового Красного Знамени. Автор изобретений и публикаций. ПОЛНАЯ БИОГРАФИЯ — ЗДЕСЬ
Редакция сайта благодарна Герману Германовичу Брюханову за любезно предоставленные материалы
Если у Вас есть дополнения и поправки или Вы хотите разместить на сайте «Имена Братска» биографии Ваших родных и близких — СВЯЖИТЕСЬ С НАМИ!
ВНИМАНИЕ! Комментарии читателей сайта являются мнениями лиц их написавших, и могут не совпадать с мнением редакции. Редакция оставляет за собой право удалять любые комментарии с сайта или редактировать их в любой момент. Запрещено публиковать комментарии содержащие оскорбления личного, религиозного, национального, политического характера, или нарушающие иные требования законодательства РФ. Нажатие кнопки «Оставить комментарий» означает что вы принимаете эти условия и обязуетесь их выполнять.
