ОТКЛИКНУЛСЯ С АНГАРЫ - ИМЕНА БРАТСКА
ОТКЛИКНУЛСЯ С АНГАРЫ
ОТКЛИКНУЛСЯ С АНГАРЫ
1980
Лазарев Леонид Александрович. Бригадир электромонтажников Братского монтажного управления треста «Гидроэлектромонтаж», Герой Социалистического Труда.
- Лазарев Л. А.
Заместитель министра энергетики Александр Николаевич Семенов пообещал выделить Лазареву машину «Волгу» для покупки. Обещание свое он сдержал так неожиданно быстро, что даже Вера Ивановна, жена Лазарева, поначалу этому удивилась.
Александр Николаевич сам еще недавно был начальником управления орденоносного «Братскгэсстроя», хорошо знал и уважал знаменитого на всю Сибирь электромонтажника.
Бригада Леонида Александровича Лазарева между тем получила срочное задание: монтировать ретрансляционную телевышку на Богучанах. Несмотря на утомительную, почти четырехчасовую болтанку в стареньком Ан-2, ребята прямо со взлетной полосы двинулись к пику самой высокой сопки. Там их с нетерпением ждали: площадка была подготовлена, оборудование завезено, техника в исправности— требовались только руки мастеров. Мастера, однако, не могли отказать себе в удовольствии хоть немного полюбоваться панорамой, что открывалась с вершины. Сам Лазарев так даже крякнул от ощущения бескрайнего простора и воли. Тайга кудрявилась до самых горизонтов. Ангара, которая в здешних местах даже с высоты не кажется лентой, а представляется продолжением моря, слитого вдали с небом, эта Ангара была ему незнакома и как-то дразнила, будоражила душу: Ангару у Падуна в Братске Лазарев знал очень хорошо. Ангару у Толстого мыса в Усть-Илимске—тоже неплохо, а вот Богучаны—здесь столько еще неизведанного…
На другой день, в самый разгар работы, к вершине, завывая мотором, вскарабкался «газик». Совсем молоденький парнишка с непомерно длинными запорожскими усами взволнованным дискантом прокричал:
— Кто тута Лазарев, телеграмма ему от самого товарища Семенова! «Волгу М-24» велит срочно получать. В столицу велит немедля ехать!
Леонид Александрович сидел на ферме метрах в двенадцати над землей, придирчиво разглядывал и ощупывал изолятор. Короткие рыжеватые волосы на крупной голове трепал ветерок. Повернувшись к парню и устремив на него голубые лучисто-насмешливые глаза, неторопливо сказал:
— Слушай, усы, а ты не смог бы доложить там, что Лазарева не нашел? Некогда мне, понимаешь, сейчас за «Волгами» раскатывать. Работа же срочная. Для вас, понимаешь, стараемся тут. Окно в мир вам прорубаем.
— Так ить пропасть же машина может, товарищ Лазарев,— попытался все ж уговорить юный запорожец из Богучан и предложил:
— Слезайте, распишитесь в корешке.
— Ишь ты,—отозвался Лазарев, отстегивая цепь страховочного пояса.
— Собирайтесь быстренько, я подожду,—уже по-хозяйски скомандовал усы, когда Леонид Александрович спустился на землю.
— Нечего ждать, я еще подумаю,— сказал, расписываясь, Лазарев. Тут подтянулись со своих рабочих мест Николай Арзамасцев, Володя Калошин, Алексей Кукарин, Николай Козловских—старая гвардия, неразлучные товарищи, асы из асов, которых отобрал с собой Лазарев на это задание.
— Не дури, Леонид,—сказал Арзамасцев,—собирайся быстренько. Тебе удача такая, замминистра беспокоится, а ты тут жертвоприношения устраиваешь. Справимся, поезжай. Лазарев посопел немного, покрутил своей большой головой, потом снова посмотрел на запорожца, который безропотно стоял у раскрытой дверцы «газика».
— Ладно, усы, поехали.
Когда машина скрылась, Николай
Козловских проворчал:
— Вот жадюга…
— Ты чего плетешь, чего ты несешь!—взорвался темпераментный молдаванин Иван Фриму, правая рука Лазарева, не просто товарищ, а близкий Друг и тоже известный электромонтажник,—чего ты ахинею городишь, как это ты в Леньке жадюгу увидел, а?!!!
— Да не ори ты,—примирительно сказал Козловских,—жадюга он и есть, какого свет не видывал. Шибко до работы жадный. В Москву его приглашают, за таким делом, а он в свои изоляторы вцепился, как клещ. «Газик» как раз успел к самолету, который шел грузовым рейсом до Усть-Илимска. В тот же день на попутном бензовозе Леонид Александрович приехал домой в Братск, а тут негаданно выручил Аэрофлот:
пассажирский Ту-154 задерживался по техническим причинам, или, как теперь чаще объявляют, «по неприбытию». Все это оказалось на руку, и поздней ночью Вера Ивановна проводила мужа из Братска в столицу. Формальности заняли у Леонида Александровича на удивление немного времени, он еще успел к Семенову—поблагодарить и поговорить о жизни.
— Не серчай, что с работы вы. звал,—сказал Александр Николаевич,—жалко было такую машину по железке отправлять, раскурочат ведь, чего греха таить. А теперь сам будешь сопровождающим.
Лазарев промолчал, распрощался. «Сопровождающий тоже,—посмеивался он над самим собой,—месяц целый придется ее сопровождать, а в Богучанах первый снег—августовский. Не достроим вышку, целый год еще людям без телевизора придется жить».
Он, конечно, не сомневался, что ребята и без него справятся со всеми Техническими проблемами, сделают все и за себя и за бригадира, но в глубине души по многолетнему опыту сознавал, что ввести в действие, испытать и сдать объект в постоянную надежную работу без него не удастся.
И вдруг отличная мысль пришла ему в голову. Ведь совсем недалеко, под Ленинградом, в маленьком уютном родном поселочке Свирь-III живет мама. Сколько на машине до Ленинграда? Ну, день. Ну, полдня с матерью на разговоры. А потом «Волгу»—в сарай и к самолету…
Путь от Ленинграда до Братска по нынешним временам недалек, но и неблизок. В Богучаны Леонид Александрович вернулся на седьмой день после отъезда, чем прямо потряс сибирского запорожца и очень, очень обрадовал бригаду. Скажем также, что с невероятным напряжением, но и с отличным качеством им удалось сдать телевышку на Богучанах. Этим Богучаны обязаны бригаде Героя Социалистического Труда Братского управления Всесоюзного треста «Гидроэлектромонтаж» Леонида Александровича Лазарева. Итак, он родом из Свири…
Свирь-III
Да, те самые первенцы Волховского каскада. Леня Лазарев родился в 33-м, а первая плотина выросла здесь в 34-м. Сколько Лазарев помнит себя в детстве, отец всегда уходил на станцию и приходил оттуда, и всегда дела и разговоры его были связаны с трансформаторами, турбинами, распределительными устройствами. Отец был видным специалистом, и потому во время войны семью эвакуировали на Урал. Но вернулись они домой буквально в первые недели после освобождения: незамедлительно надо было восстанавливать разрушенный врагами в прах каскад. Тут уж Леонид ни на шаг не отставал от отца и, конечно, многому научился. Однако будущее виделось почему-то иным. Мастер-виртуоз токарного дела—вот была мечта. Потому, хоть и закончил юноша железнодорожное техническое училище, специализировался все же токарем. Был явный талант: уже к семнадцати годам Леонид Лазарев имел шестой разряд. Петрозаводск, Таллин —он работал и здесь, но переезды эти совершались не по «собственному желанию»: хороших токарей, комсомольцев всякий раз посылали на прорыв, туда, где была в них наибольшая нужда.
И вдруг сразу после армии Леонид снова вернулся к гидростанциям. Электромонтажники на Свири-III как раз требовались позарез, и он как бы заново прошел азы этого тонкого, ответственного дела. К тому времени он женился. Вера Ивановна родила первенца, Серегу. Складывалась работа, отношения с товарищами, мастерство росло. А друг писал со строительства Саратовской ГЭС, что Свирь—это по сравнению с ней игрушка, настоящие дела разворачиваются у них, на Волге-матушке. Лазареву было обидно за свирскую маленькую многострадальную плотинку, но и масштабов тоже очень хотелось. Не выдержал, поехал в Ленинград, к управляющему орденоносным трестом «Гидроэлектромонтаж» Валентину Александровичу Нейману. Тот слушал, щурился, пыхтел трубкой, потом вроде потерял к собеседнику всякий интерес. Когда беседа вообще стала иссякать, Лазарев даже пожалел, что попал в этот кабинет.
— Слушай,—как бы что-то вспомнив, встрепенулся Нейман,— такой ты крепыш, такая у тебя квалификация, ну что тебе Саратов? На Волге— сплошной курорт. А вот на Ангаре, у Падуна, в Братске—там, Леонид Александрович, настоящие сражения разыгрываются сегодня.
- Лазарев Леонид Александрович. Фото с сайта www.lyubeznyj.narod.ru
Падун
— Просто удивительно,—вспоминает сейчас Лазарев,—когда из Свири-III уезжал в Ленинград, матери и жене сказал, что напишу с Волги. А написал с Ангары. В 61-м здесь действительно была передовая. И не только для строителей, хотя им еще хватало забот. И не для эксплуатационников, хотя их эпопея начиналась, а именно для нас, электромонтажников.
На строительстве гигантских электростанций, как, впрочем, и на других больших стройках, для каждого подразделения всякий раз в свои сроки наступают особо горячие времена. Монтаж подстанций, трансформаторов, распределительных устройств—эти громадные объемы, тяжелые и в то же время ювелирные работы должны быть закончены никак не позже того момента, когда первая турбина даст свой первый рабочий оборот.
А вот смонтировать тот или иной узел раньше—это пожалуйста. Тогда появляется время еще и еще раз удостовериться в качестве работы, надежности монтажа, снова и снова свериться со схемами—и все это помимо официальных, серьезнейших, кстати, комиссий, так, для себя лично, для сердца, для совести. Тем и славилась бригада электромонтажников, в которую определился поначалу Леонид Лазарев, что у нее всегда в запасе оказывался день-два, а то и больше, тем и завоевывал коллектив симпатии суровых комиссий, что даже самые изощренные придирки бригадой предусматривались.
Многому научился тут Лазарев. Но постепенно время показывало, что в бригадах электромонтажников наилучшим числом людей будет десять-двенадцать человек. И как-то само собой, неофициально стали складываться такие бригады, а для этого нужны были такие люди, вокруг которых сплачивался бы костяк. Именно так непроизвольно одну из бригад возглавил и Лазарев. Тогда же и ядро бригады сложилось, по-сибирски крепкое: Владимир Сердюк, Николай Игнатенко, Николай Бойко, те же Николай Арзамасцев, Володя Калошин, Виктор Соснин и другие. Этот состав был настолько надежным, а бригадир настолько талантливым, что в сводках тех дней, в «Молниях» и многотиражных газетах коллектив этот неизменно фигурировал среди первых.
Семья Лазаревых к тому времени уже переехала в Братск. Сергей рос настоящим сибиряком. Вера Ивановна сразу вошла в коллектив управления и сделалась незаменимой по административно-хозяйственной части. Жили они тогда в крохотной комнатушке щитового домика на правом берегу Ангары. А жаркая работа продолжалась, принося новые успехи. Не хотелось уходить даже с самого лютого мороза, хотелось прикрепить еще и еще один изолятор, сварить и поднять еще одну опору, связать ее живой нитью токопровода с другими. И все это не для рапорта, не для заработка— заработки у электромонтажников и без того были большие—а для себя лично, для людей, для Братска, для страны.
Вторая половина шестидесятых годов была решающей на строительстве Братской ГЭС. На митинге по случаю сдачи станции в эксплуатацию Лазарева пригласили в президиум. Слушая праздничные речи, любуясь и внутренне гордясь грандиозно-ажурной подстанцией—как раз стояла перед глазами—кавалер ордена Трудового Красного Знамени электромонтажник Леонид Александрович Лазарев думал, что вот еще одно сооружение на любимой теперь Ангаре обрело крылья.
Крылья
К концу шестидесятых возмужала Братская ГЭС, и к этому же времени, но особенно в начале семидесятых, стал стремительно набирать силу. Братский алюминиевый завод— крупнейший в мире. А ведь алюминий—это и есть металл для крыльев.
— У легендарного Падуна мы, как говорится, стали на крыло, а в гигантских корпусах алюминиевого предстояло пройти испытание особой сложности,—вспоминает Леонид Александрович.
Сложность испытания заключалась в том, что им приходилось полностью переквалифицироваться. Одно дело—монтаж подстанций и трансформаторов, работа ювелирная, ответственная, хоть и на семи ветрах.
Совсем другое—монтаж шин электролизеров, то есть обустройство плавильных ванн, в которых будет потом клокотать огонь и глина, уголь и металл. И все это приходит в действие благодаря великой энергии—электрической. Но только в том случае, если оборудование будет подогнано с точностью до одной десятой миллиметра, когда уже, как говорят, комар носа не подточит. Вот, поди ж ты, парадокс: и работа вроде погрубее, тяжелее физически, и под крышей будто бы, а ювелирности требуется еще больше, внимания — втройне.
Случилось так, что бригаду Лазарева почти в полном составе перевели именно на эту работу. Здесь уже трудились специалисты, и процесс адаптации проходил непросто и нескоро. Но через каких-нибудь полгода бригада во всех сводках и сообщениях опять прочно заняла место в ряду первых, а то и самых первых. Пора была не менее горячая, чем перед пуском Братской ГЭС, завод оказался в центре внимания, и корреспонденты, донимая Леонида Александровича, непременно задавали вопрос: как это за столь короткое время ваш коллектив буквально прорвался в первый эшелон?
— Соревнование,—кратко и твердо отвечал бригадир.
Мало кто тогда очень уж глубоко вникал в суть процесса, а Лазареву недосуг было вдаваться в подробности. Но истинно талантливый руководитель обязательно почувствует неограниченные возможности социалистического соревнования и выберет из множества его форм самую подходящую для конкретной ситуации. Так Лазарев выбрал самую неожиданную по тем временам форму. И хоть «для галочки» бригада состязалась с точно таким же коллективом электромонтажников, а на деле, на практике, у них сложилось удивительно творческое соперничество с «чистыми» монтажниками бригады заслуженного строителя РСФСР Николая Гавриловича Бабакова и с коллективами бригадиров Владимира Грищенко, Аркадия Крутихина. Казалось, что их может объединять: одни монтажники возводят стены цехов, другие занимаются внутренним обустройством, а электромонтажникам и дела до этого не должно быть. Знай себе «лепи» шины на электролизеры. Но в том-то и загвоздка, что если не закончены стены, нельзя полностью «начинить» корпус, а без начинки не подступишься к ваннам. С другой стороны, «незавершенка» по монтажу шин и прочего электрооборудования никому не позволяет перебросить силы на следующий объект.
Очень быстро поняли ситуацию не только бригадиры, но и все участники этого производственного кругооборота. Началось со взаимных добродушных колкостей, а переросло в стройную систему взаимной ответственности. Вскоре соревнование достигло такого совершенства, что даже крупные газеты с удивлением писали: мощности такого-то корпуса Братского алюминиевого завода сданы в эксплуатацию на шесть-семь месяцев раньше плановых сроков, освоены в два раза быстрее норм, и страна получает десятки тысяч тонн сверхпланового металла для крыльев…
Эго была заслуга и бригады Коммунистического труда, возглавляемой кавалером ордена Трудового Красного Знамени и ордена Ленина Леонидом Александровичем Лазаревым. Вручение высшей награды страны бригадиру почти совпало с другим важным событием: знатному рабочему вручили также карточку кандидата в члены КПСС. Рекомендовали Лазарева в партию Герой Социалистического Труда, в то время бригадир, а теперь прораб Алексей Петрович Горемыкин, начальник Братского управления «Гидроэлектромонтаж» Михаил Петрович Медведев и завкадрами управления Анна Дмитриевна Соколова.
А работа все разгоралась. Опыт бригады Лазарева становился достоянием все новых коллективов, завод вырастал на глазах, на глазах же увеличивалось производство алюминия. Лазаревцы все наращивали и наращивали темпы, по цепочке увлекая за собой не только монтажников, но и генподрядчика— коллективы уже действующего предприятия. Приближалось торжественное время сдачи исполина полностью в эксплуатацию.
Однажды после работы приятель подвез Лазарева домой. Вера Ивановна чайком попотчевала.
— Съездим вместе на заправку, чтоб не скучно было,—предложил сосед.
— Поехали,—согласился Леонид Александрович.
Только тронулись, к дому подкатила машина начальника управления.
— Где он тут у тебя?—вскричал с порога Медведев.
— На заправку уехал, а что?— встревожилась жена.
— Что, что—качать надо его, ему Героя присвоили, а он на заправку… А заправщик, только что прослушавший последние известия, на радостях уже тискал Лазарева в могучих объятиях. Леонид Александрович, узнав новость, торопил соседа домой! По дороге они разминулись с Медведевым, но тот через несколько минут настиг бригадира. А потом— друзья, телеграммы, неповторимый блеск ребячьих глаз…
Толстый мыс
Грустно было расставаться с заводом, где так работалось. Но на повестку дня во всю величину встал Усть-Илимск. Бригаде Лазарева довелось монтировать электрооборудование и на Усть-Илимской ГЭС. До сих пор вспоминаются морозы под шестьдесят, дымящаяся Ангара, Толстый мыс в плотном куржаке. И усталость такая, что только бы добраться до раскладушки. Работа была организована вахтовым способом: по понедельникам автобус увозил бригаду из Братска в Усть-Илимск— это 250 километров. В пятницу можно было ехать домой, но мало кто пользовался этим. И только в случае крайней необходимости то один, то другой наскоро появлялся в Братске, обходил все семьи, рассказывал о житье-бытье у Толстого мыса, о строгостях Государственной приемочной комиссии, объяснял, почему бригада не едет на выходные. Объяснять, впрочем, надобности не было: какой же братчанин или братчанка не поймет, что такое предпусковое время.
Леониду Александровичу приходилось бывать дома чаще других. Член горкома партии, депутат горсовета—эти обязанности призывали его в Братск регулярно, не взирая на пусковое напряжение.
Лето семьдесят девятого… Сибирякам запомнится оно невероятным зноем, от которого голубое небо над Ангарой и Братским морем становилось неестественно белесым. Особую отметину в памяти оставит это лето у строителей Усть-Илимского лесопромышленного комплекса— пусковое лето! А там, где пуск,— горячо, а где труднее всего,—там лазаревцы. Их привозят по понедельникам из Братска и говорят:
— Подождите, сейчас разберемся, где вам работать.
Полдня уходит на определение, потом выясняется, что инструмента нет, а чуть позже оказывается, что и оборудование еще не завезено. Вроде бы, и объяснение найти можно: гигантская стройка кишит людьми, машинами, пусковая горячка сказывается во всем. Но добродушный, застенчивый и скромный Лазарев становится вдруг жестким и непримиримым.
— Вы имеете дело с высококвалифицированной бригадой электромонтажников! Что за побегушки вы нам устраиваете! Дайте нам большой и важный участок работы, а еще лучше—самый важный. И закрепите за нами!
Начальство призадумывается всерьез: глас рабочего класса. Участок бригаде определяется действительно самый важный—монтаж высоковольтного токопровода от теплоэлектроцентрали до варочных котлов целлюлозного завода. Под потолком гигантской галереи надо подвесить три алюминиевых шины длиной километра в полтора. Подивились такому заданию монтажники, но отнюдь не скисли: впервые переквалифицироваться, что ли? Тут же посовещались, какой специальный инструмент надо привезти или заготовить, какие приспособления потребуются. Шины, скажем, имеются от шести до десяти метров длиной. Выгодно ли сваривать такие куски под сводом на головокружительной высоте? Может, лучше стыковать плети на земле? Смастерили нечто похожее на рольганг, стали прикидывать так и эдак. Выяснилось, что лучше всего сваривать внизу плети длиной 24 и 36 метров. Сразу пошла экономия времени, энергии, металла, да и качество резко повысилось. Короче говоря, окружающие очень скоро почувствовали лазаревский стиль, как всегда.
Само собой разумеется, завязалось соревнование. Приблизительно в той же форме, что на Братском алюминиевом, только гармонии достичь пока не удается: бригада Лазарева впереди, а монтажники галереи значительно отстали. Леонид Александрович жалеет, что именно в такую пору надо уезжать, очень досадует…
Но—надо. Несколько лет не был в отпуске. Серега вырос, отслужил в армии, вернулся, уехал в Ленинград, женился. И к кому первому в Ленинграде, думаете, заглянул парень? Да к тому самому Валентину Александровичу Нейману! И, представьте себе, управляющий орденоносным трестом принял юного сибиряка на работу. Только разговор был уже другой.
— Ну, что тебе, Сережка, Братск дался—курорт курортом. Да и батя у тебя там справляется. Ты давай у нас в Ленинграде оставайся, тут настоящие электромонтажники во как сейчас нужны. «
Работает теперь Серега неподалеку от Свири, совсем недавно пришло известие: присвоено ему звание мастера первой руки. Но не только потому надо ехать Леониду Александровичу вместе с Верой Ивановной
и младшей дочерью, семиклассницей Ирой, чтоб повидать Сергея и матушку. И не потому, что новенькая «Волга» второй год так и стоит в сарае. Врачи советуют основательно отдохнуть, а бригада так просто даже ругается: ты нам, дескать, здоровый нужен! Хотя и знает, что серьезных болезней у шефа нет. Одним словом, удалось спровадить сообща—уехали Лазаревы. А к осени вернутся всей семьей своим ходом на машине, почти через всю страну. Времени теперь хватит.
Провожая, Иван Фриму братски хлопнул по плечу:
— Отдыхай спокойно. Здесь не Богучаны, справимся. А если уж будет совсем туго—позовем.
Источник:
Дополнительно: ЛАЗАРЕВ ЛЕОНИД АЛЕКСАНДРОВИЧ. Биография
ВНИМАНИЕ! Комментарии читателей сайта являются мнениями лиц их написавших, и могут не совпадать с мнением редакции. Редакция оставляет за собой право удалять любые комментарии с сайта или редактировать их в любой момент. Запрещено публиковать комментарии содержащие оскорбления личного, религиозного, национального, политического характера, или нарушающие иные требования законодательства РФ. Нажатие кнопки «Оставить комментарий» означает что вы принимаете эти условия и обязуетесь их выполнять.
