ПЕРВЫЕ АФГАНЦЫ БРАТСКА (автор: Сергей МАСЛАКОВ) - ИМЕНА БРАТСКА
ПЕРВЫЕ АФГАНЦЫ БРАТСКА (автор: Сергей МАСЛАКОВ)
Осенью 1978 года Василия Самбарова призвали в армию, а его брат Владимир остался дома. На следующий день мама пошла в военкомат и сказала:
— Взяли одного – берите и другого…
Мудрая женщина знала, что делает: брат за брата всегда постоит. Одного только она не могла знать: год спустя, в декабре 1979 года, Советские войска войдут в Афганистан, и начнется длительная война, участвовать в которой придется и её сыновьям…
НАЧАЛО
Владимир и Василий Самбаровы – братья-двойняшки. Василий старше Владимира на пятнадцать минут и, как и положено старшему, более спокойный и рассудительный. Так было всегда, с самого детства. Владимир спорил – Василий молчал, Владимир дрался – Василий разнимал. Учителя в поселке Чекановский, куда в конце 60-х из Тунки переехала семья Самбаровых, иногда сомневались, что они братья: Василий хоть и не ходил в отличниках, но особых хлопот не доставлял, а хулиганистый Володя того и гляди в малолетку загремит. Тридцать лет спустя директор школы Матвей Георгиевич Инешин, встретив случайно его на рынке, спросит:
— Самбаров, ты всё такой же?
— Нет, война перевоспитала…
На войну, как ни странно, первым собрался Василий. И его подбил. 159-я отдельная дорожно-строительная бригада формировалась в Белогорске. В Афган брали только тех, кто отслужил не меньше полгода, и при этом для проформы спрашивали, желаешь-нет Родине послужить. Конечно, желаем, отвечали братья, мало представляя на что подписываются. Служили они себе и служили в автобате на Дальнем Востоке и ни о какой войне, конечно, не помышляли, а вот мир хотелось посмотреть: что там будет в этом загадочном Афганистане?
Семнадцать суток ехали до Термеза. На границе немного ознакомились с обычаями страны, где им предстояло служить: не спрашивай у афганца о здоровье его жены, не заходи на женскую половину…
Василий, поставив подпись под «соглашение» не спрашивать о здоровье жены, получил машину и по понтонному мосту переправился в Афган, а Владимир, назначенный в охрану, еще раньше вылетел в Кабул самолетом.
Стоял февраль 80-го. Советские войска пришли сюда всего два месяца назад, и повсюду были видны следы недавних боев. Вокруг Кабула окопы, танки. Возле дворца Амина, который совсем недавно был взят штурмом и теперь на скорую руку ремонтировался солдатами, выставлена охрана.
Около трех месяцев братья не виделись. Владимир служил в охране ЖБИ-3151 (полевая почта 26190), по ночам ходил в «секреты», выискивая душманские засады (по горам рыскали морские прожекторы, два раза за ночь меняли пароль), а Василий ездил по стране, то и дело минуя четырехкилометровый туннель на перевале Саланг, в котором совсем недавно (23 февраля 1980 года) произошла трагедия – при ДТП в середине тоннеля образовалась пробка, и шестнадцать военнослужащих задохнулись выхлопными газами. По обочинам дорог сплошное железо: разбитые и сгоревшие танки, БТРы, «наливники» — бензовозы…
— Однажды вижу, он (Василий) идет с мешком, — вспоминает Владимир. – Спрашиваю, где твоя машина. Сгорела…
РАНЕНИЕ
Из Союза бесконечным конвейером день и ночь идут грузы – в основном материалы для строительства заводов и жилья. В Кабуле, в Теплом стане, груз сортируют и развозят по разным направлениям. Братья заметили: когда колонна идет в Союз, старшим едет полковник или подполковник, когда в Джелалабад – прапорщик или лейтенант. Под пули никому не хочется, но почти каждую поездку что-нибудь да случается. В дороге лучше быть при оружии – и гранаты кладут даже в бардачок вместе с сухпаем. Какой-то паренек из колонны Василия попал под шквальный огонь, но не остановился, а упав на пол, выжал газ руками и продолжил путь. Руль разнесло в клочки, а водитель жив…
Во время второй командировки в Джелалабад обстреляли и Василия. Всё шло по обычному сценарию. Колонна должна была выдвинуться в двенадцать – вышла в одиннадцать. После того как «вертушки» проутюжили местность, тронулись БТР, а уж затем — машины с грузом, около ста единиц…
Василию дали «напарника» — больного солдата, подхватившего какую-то заразу, и по дороге до госпиталя можно было поболтать. От Кабула до Джелалабада 180 километров. «Нитка» движется монотонно и настороженно, но как ни страховалось командование, на серпантине, не прошли и тридцати километров, попали под обстрел. Впереди идущая машина резко остановилась, по дороге заплясали пули, поднимая фонтанчики пыли, и Василий, выпрыгивая из машины, почувствовал боль в ноге. Укрывшись вместе с «напарником» за машиной, осмотрел рану. Пуля прошла навылет, но, видно, задела что-то серьезное, и кровь бежала ручьем. Передвигаться самостоятельно не было никакой возможности. Подбежали ребята из соседних машин и отнесли Василия в БРДМ — бронированную разведывательно-дозорную машину…
Владимир, обычно сопровождавший колонну в числе охраны, в этот день был в «секрете» и, вернувшись с задания, пошел встречать машины, возвращавшиеся порожняком из Джелалабада. В этот день уходило три или четыре колонны, но ни в одной из них Василия не оказалось. Машину брата в дырках от пуль пригнал прапорщик, но ни он, никто другой толком не смогли объяснить, где Василий, ни то ранен, ни то убит, и на следующий день Самбаров-младший с позволения командира роты поехал в Джелалабад. По дороге увидел несколько машин, разбитых на «консервах», и стало еще тревожней.
Молодость… Пока брата не ранило, Владимир не испытывал страха. Видеть смерть уже приходилось: раз утром проснулись – два повара, уйгур и турок, лежат без голов. Но смерть не касалась его лично, и страха не было. Теперь же Василий почувствовал, как застучало сердце…
На подъезде к городу, на посту, остановились. Стояла жара. От протекавшего неподалеку арыка поднимались волны испарений, искривляя пространство с людьми, минометами, дальним полем…
— Вот смотри, — офицер махнул рукой в сторону длинной очереди трупов, лежащих на земле завернутыми в целлофан.
Некоторые трупы, видно, находились здесь уже давно, и дышать рядом с ними было невозможно. Гудели мухи. Владимир, морщась, переходил от одного убиенного к другому, по лицу, разъедая глаза, бежали пот и слезы. Наконец, добрался до последнего свертка и развернул его: перед ним лежал обычный русский парнишка, который, видно, только вчера закончил школу и не отвык от маминых пирожков, — таким добродушным было его лицо. Он напомнил Владимиру кого-то из одноклассников, и стало до возмущения не понятно: что он здесь делает? Почему не смеется, не бегает, не говорит с девчонками…
В госпитале, в Джелалабаде, Василия тоже не было. Дежурная медсестра сказала, что солдат Самбаров, поступивший с повреждением аорты в тяжелом состоянии (еще пятнадцать минут – и было бы поздно) был прооперирован и отправлен в Кабул на вертолете…
В Кабульском госпитале (бывшая царская конюшня) — усиленная охрана. По углам стоят танки, БТРы. Дежуривший у входа солдат не пропустил Самбарова.
— Хочешь, я свой автомат оставлю?
Это была крайняя мера. Владимир понимал: если в особом отделе узнают, покарают в течение 24 часов. Но дежурный уступил. Теперь нужно раздобыть халат. Попросил у медсестры.
— А я в чем буду? – под халатом из-за жары ничего нет. – Раздевайся – и босиком в палату…
Василий лежит под капельницей. Спит. На соседней кровати боец — не поймешь, жив или умер, вся спина изрыта пулями. Владимир облегченно вздохнул: жив братишка, жив. Больше я тебя ни на шаг не отпущу. Будет, как раньше, — куда один, туда и другой. Мне домой одному возвращаться нельзя, нас ждут двоих…
ВСТРЕЧИ С ЗЕМЛЯКАМИ
Вместо пилоток – панамы, вместо сапог – ботинки. В первые дни в сапогах маялись: скинешь их, бросишь портянки на мраморную плиту, пять минут – и сухие. Вместо маек купили тельняшки – девять двадцать по чекам. Душманы тельняшку боятся – десантура!
Вместо казарм – сорокаместные палатки. В соседних подразделениях – то же самое. Владимир ходит вдоль «колючки», выглядывая знакомых:
— Мужики, братские есть?
Несколько дней назад он повстречал земляка. Бежал куда-то, поднял глаза – ба, знакомые всё лица…
— Паша, ты что ли?
— Самбаров, ты?
С Павлом Моисеевым они в Братске вместе на БрАЗе работали. Обнялись. Пошли в палатку, чаю попили. У Паши, оказывается, уже и дети есть, а вот призвали…
В Афганистан Самбаровы приехали первыми среди братчан. Позже встретились с Владимиром Беляевым (тоже были знакомы ещё в Братске) и Сергеем Винокуром. Встретили несколько иркутян. Офицер из соседнего батальона заинтересовался, где это Братск. Развернул карту и присвистнул:
— Ух, далеко! Каторжники-острожники. Ну, тем лучше, не привыкать…
КАБУЛЬСКИЕ БУДНИ
В роду Самбаровых по линии отца большинство мужчин были военными, старшими офицерами. Братья, видно, унаследовали часть этой крови, иначе бы не пошли добровольцами на войну. Отец, Алексей Васильевич, был чистокровным бурятом, а матушка наполовину русской (бабушка во время войны, работая в санчасти, вышла замуж за русского), и это отразилось на внешности Владимира, Василия и трех их сестер.
— Тебе хорошо – ты и за афганца сойдешь, — шутят друзья.
Владимир опять в секрете. В шесть часов темно. Кольцо на разъезде охраняет афганские и советские десантники. В Теплом стане (окраина Кабула) слышна молитва муэдзина на близстоящем минарете, и теплится какой-то огонек. Всё ярче, ярче…
— Вот шайтан, нефтебаза горит!
Бойцы только что крутили приемник — и американский «голос» сообщил, что в Теплом стане горит нефтебаза. Сообщил – и загорелось…
Отношения с местным населением не складываются. Едешь по городу – светофоров почти нет, царандой (полицейский) дает прямой ход, но какой-нибудь мальчишка прицепится к машине, стащит домкрат – и ничего не сделаешь. Остановишься – мину прицепят. «Шурави», конечно, тоже не подарок. Замполит на разводе то и дело сообщает: задержали бойцов, торговавших боеприпасами; произошел конфликт между местной полицией и солдатами, приобретавшими спиртное…
Владимир как-то привез в госпиталь двадцать ящиков отборных яблок. В детстве, бывало, в сады лазили, но на этот раз яблоки были «честные» – Владимир по дороге таскал их под пулями из разбитого грузовика. Так хотелось брата порадовать.
Через три дня снова в госпиталь приехал:
— Ну как тебе яблочки?
Оказалось, никаких яблок брату не передали. Разгорячившись, Владимир пошел к генералам – в госпитале нервы лечили. Зашел в генеральскую палату – три телевизора, и везде одно и то же, — Московская олимпиада в прямом эфире: в небо над Лужниками взлетает Мишка…
— Товарищ генерал, я эти яблоки под пулями брал!
— Какие пули? Олимпиада идет…
Генерал нажал кнопочку – нарисовался майор:
— Разберись, что там случилось…
Мишка из телевизора взлетал всё выше и выше, какие-то женщины размазывали слезы по щекам, а солдату казалось странным, что до сих пор никто не полоснул автоматной очередью – с трассером черед два обычных…
ТРИДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ
Перед февральскими ветрами у Василия начинает ныть нога. Вернувшись в восьмидесятом домой, думал, пустяки, но с годами рана словно ожила. Василий раз сходил в больницу, два – говорят, здоров. Справка ТуркВО о ранении – не аргумент, а его болей врачи не чувствуют…
У Владимира сердце начало шалить – дали третью группу инвалидности и поставили в очередь на операцию, клапана менять.
— Операция не опасна — не выживает только один из десяти, — приободрил его врач, и Владимир решил не рисковать: сколько отмеряно, столько и проживу.
Друзья, те самые друзья, с которыми Самбаровы повстречались в Афганистане, и с которыми познакомились позже на «гражданке», чуть ли не поголовно больны. У большинства всё та же болячка – сердце (видно, тяжело ему было видеть смерть друзей и ждать свою), но постаревшие афганцы на покой не спешат – ходят по школам, лицеям, училищам.
— Хоть одного уведем от наркотиков – и то хорошо, — говорит Владимир.
В ГПТУ-24 парням скоро в армию, спрашивают:
— Как вы там воевали?
— Как? Вообще-то мы строить ехали, мир посмотреть…
— А на гитаре играть умеете?
Владимир улыбается: неужели и они такими были? Мир рушится, но надо под гитару спеть. Полгода назад он ехал на такси и спросил водителя: «Для афганцев льгот нет?». За свет льготы «обрезали», за телефон – тоже. Остался только проездной билет за 150 рублей и «корочка» — «За успешное выполнение задания правительства»…
— Нет, — ответил таксист и, помолчав, добавил: — Знал я двух братьев-афганцев. Тридцать лет назад вез с поезда из Анзеби в Братск — чуть живых…
— Так это мы и были, — обрадовался Владимир. – Других нет…
Таксист удивленно посмотрел на него:
— Не-е, те моложе были…
Сергей МАСЛАКОВ
Опубликовано на сайте «Сибирский Характер» 9 февраля 2013 года
ЦЕНА ВОЙНЫ
После окончания афганской войны в СССР были опубликованы цифры погибших советских воинов с разбивкой по годам: 1979 год — 86 человек; 1980 год – 1484 человек… Всего за десять лет войны, по данным, опубликованным в газете «Правда», погибло 13833 человека. В дальнейшем итоговая цифра несколько увеличилась за счет умерших от последствий ранений и болезней после увольнения из Вооруженных сил. До последнего времени безвозвратные потери в афганской войне (убитые, умершие от ран, болезней и в происшествиях, пропавшие без вести) оценивались следующим образом: Советская армия — 14427 человек; КГБ — 576; МВД — 28. Итого — 15 051 человек. (Но те, кто воевал, этим цифрам мало верят. Владимир и Василий Самбаровы – не исключение).
В исследовании Афганской войны, проведённым офицерами Генерального штаба под руководством профессора Валентина Рунова, приводится оценка в 26000 погибших, включая погибших в бою, умерших от ран и болезней, и погибших в результате несчастных случаев.
По официальной статистике, за время боевых действий на территории Афганистана пропало без вести или попало в плен 417 советских граждан. В Женевских соглашениях судьба советских солдат, попавших в плен, никоим образом не была зафиксирована, так что они оставались в плену и после вывода Ограниченного контингента; выяснением их судьбы и вызволением из плена государство длительное время не занималось, отдав это дело на откуп правозащитным организациям и частным лицам. До 1992 года удалось освободить 119 пленных…
По данным на 15.02.2009 года Комитета по делам воинов-интернационалистов при Совете глав правительств государств участников Содружества (СНГ) в списке пропавших без вести советских граждан на территории Афганистана в период с 1979 по 1989 годы оставалось 270 человек. Помощь в розыске пропавших солдат оказали США, они предоставили России сведения, окончательно прояснившие судьбы 163 российских граждан, пропавших без вести в Афганистане.
ФОТОПРИЛОЖЕНИЕ
Самбаров Владимир Алексеевич и Мартьянов Александр Александрович (Братский профтехникум, 19.02. 2014)
Василий Алексеевич Самбаров на встрече с уч-ся школы №14
Василий Алексеевич Самбаров на встрече с уч-ся школы №14 (г.Братск)
ВНИМАНИЕ! Комментарии читателей сайта являются мнениями лиц их написавших, и могут не совпадать с мнением редакции. Редакция оставляет за собой право удалять любые комментарии с сайта или редактировать их в любой момент. Запрещено публиковать комментарии содержащие оскорбления личного, религиозного, национального, политического характера, или нарушающие иные требования законодательства РФ. Нажатие кнопки «Оставить комментарий» означает что вы принимаете эти условия и обязуетесь их выполнять.
