ВЕЗУНЧИК МОЙША. Рассказ (автор: Василий ОРОЧОН (КИСЕЛЕВ) - ИМЕНА БРАТСКА
ВЕЗУНЧИК МОЙША. Рассказ (автор: Василий ОРОЧОН (КИСЕЛЕВ)
ОРОЧОН (КИСЕЛЕВ) ВАСИЛИЙ СЕРГЕЕВИЧ
В лихие тридцатые годы у земляка Ломоносова, Михаила Михайловича Питухина, земляк того же М.В.Ломоносова отбил девку. За что и был выброшен Питухиным со второго этажа сквозь двойные рамы окна. Тяжких повреждений он не получил, поскольку спланировал в сугроб. Но, в невезенье тому же Питухину, соперник его был секретарем поссовета. И оформили Питухину теракт по печально знаменитой 58 статье, и повезли его с Северо-Запада на Северо-Восток. Как он там кайлил рудное золото, как возил тачкой к промывалке золотоносный песок, рассказывать не стану — про это уже много писано и пето. Но году в сорок восьмом вышел он на поселение без права выезда на материк, выкопал себе землянку на берегу реки в поселке Сеймчан, через некоторое время построил полуземлянку-полухибарку, женился на бывшей зэчке, в результате чего в пятьдесят втором году появился на свет Михаил Михайлович Питухин-младший, о котором и пойдет речь.
В Сеймчане в те годы и было-то всего: авиаотряд (а стало быть, аэродром) да геологоразведочная экспедиция. И, конечно, как по всей Колыме, лагерь, который после пятьдесят шестого года быстро-быстро ликвидировали: поосвобождали зэков, сняли колючку, повалили вышки. Многие остались, уже вольными, в тех же бараках, и начал расти поселок. Питухин-младший тоже рос, и вырос, и закончил восьмилетку, и проработал сезон в топоотряде экспедиции у дедушки Демонова, тоже бывшего зэка. Потом его призвали в армию и служить отправили в город Новосибирск. Это было первое крупное везенье: попасть в такой громадный город. Рядовой Питухин служил не плохо и не отлично — служил да и все. А пока службу нес, исхитрился познакомиться с Файкой, незамужней матерью двоих детей, да стал бегать к ней в самоволки. Была она на десяток лет его старше и ухватилась за Мишку обеими руками. Ну, добегался, конечно, Питухин — попался патрулю. Но, представ пред ясны очи своего замполита, поклялся в страстной любви и намерении жениться, — врал, собака, но замполит поверил. И жениться разрешил, ибо прорвалась к нему, вся в слезах, Файка и сказала, что беременна. И вместо дисбата стал рядовой Питухин семейным человеком, отцом троих детей в неполные свои двадцать лет, и в увольнения к семье его стали пускать чуть не каждое воскресенье. А после дембеля почесал он затылок, напрягся да и поступил в техникум, пыхтя и сопя, сумел закончить его и, после шестилетней отлучки, вернулся на родину топографом и отцом четверых уже детей. Поморы — они такие!
Дедушка Демонов опекал своего выкормыша, прощал ему мелкие грехи и огрехи в работе, однажды даже спас жизнь.
Значит, так.
Забросили их с одним рабочим весной, когда снег еще не сошел, далеко от Сеймчана и немногочисленных колымских поселков. Начинался очередной полевой сезон. В один из дней Питухин-младший с карабином отправился на охоту: тушенка приедается быстро, и решили добыть свежанинки.
Везунчик Питухин не подкачал: через пару часов из-за перевала донеслись два выстрела, скоро вернулся радостный запыхавшийся охотник:
— Завалил оленя, берем рюкзаки, идем! Пошли все втроем. За перевалом, точно, лежала оленуха. Но, когда зоркий Демонов глянул на голову с незакрытыми, дымкой подернутыми глазами, на клейменое ухо, вместо благодарности воспитаннику завопил:
— Мудак! Это ж совхозная! Ты всю жизнь тут живешь, а не соображаешь, что у эвенов свой закон: взял без спросу, значит, украл. Украл — смерть! Замочат нас из-за тебя всех троих и не спросят, как зовут!…
Он там много еще эпитетов прибавил, но, ратуя за чистоту русского языка, я их приводить не стану.
Семь бед — один ответ: быстро разделали тушу, загрузили в рюкзаки, вернулись через перевал к палатке. Стали молча и скорбно ждать.
Дедушка Демонов не зря уже тридцать лет трубил по лагерям и вольным жил на Колыме. Поэтому, когда на гребне показались двое, он достал из вьючного ящика бутылку спирта и вышел из палатки, цыкнув:
— Говорить с ними буду сам, молчите!
Пригласив подошедших, молодого и старого, эвенов к костру, предложил закурить, плеснул в кружки спирт. Старый, весь морщинами изрезанный, эвен понимал, но почти не говорил по-русски, молодой говорил совсем чисто, он и переводил слова старика:
— Геологи? Хорошо. Кушать мало у вас? Зря нашу олешку подвалили. Пришли бы к нам, мы б вам сами выбрали. А то у нас в этот распадок вчера восемь олешек от стада отбились, сегодня мы нашли — семь. Выстрелы слышали. К вам пришли.
Опасность сделала дедушку Демонова вдохновенным вруном:
— Да вот, сидим без мяса. Послали на охоту самого молодого, а он, понимаете, с материка, полгода еще не прошло как. Сам городской, оленей только на картинке видел, где ему отличить дикого от совхозного. Вы простите нас.
Во время короткого диалога старик успел пару раз подлить в свою кружку, закусывая спирт табачным дымом. Улыбка все шире растягивала его беззубый рот, глаза добрели по секундам и почти совсем исчезли под веками. Он что-то коротко сказал, а молодой перевел:
— Спишем олешку… Я зоотехник, но старик у нас все равно главный. А стариковские законы…
— Да я-то знаю, а молодому не успел рассказать…
Инцидент был исчерпан. Спирт допит. Заварен и сообща съеден изрядный кус оленины и выпито немало крепкого чаю.
На прощанье, как подарок, а не взятку, гостям преподнесли несколько пачек рафинада, чая «со слоном», папирос и лично старику, который успел поспать и проснуться, еще бутылку спирта из энзэ. Молодой почти не пил. Старик попросил карту, безошибочно показал, где они будут пасти стадо до середины лета, повторил приглашение. Опять Мойше повезло.
Надо сказать, что сухощавый, как все поморы, высокий и костистый, Мишка был неожиданно веснушчатым, рыжим, длинноносым, к тому же чуть сюсюкал и крепко картавил. Почему и получил к тридцати годам кличку Мойша, сменившую длинную -Мишель-не-пори-муру.
До сих пор на северах любят давать клички и, если уж прилепят, не отлепится. Клички всегда точные, хоть добрые, хоть не слишком.
Мойша был с ленцой и с хитрецой, выпить и покушать не дурак. В Сеймчане уже были построены панельные пятиэтажки, и он один из первых получил на свою семью трехкомнатную квартиру, В ней, холодной и неуютной, был вечный беспорядок и бедлам, орали дети, лаяли собаки, замученная детьми, неряшливая и бесхозяйственная Файка бестолково шарахалась с кухни в ванную, раздавая подзатыльники детям и крича; доставалось от нее и Мойше, иногда и сухим крепким кулаком. Мойша огрызался, тоже пытался орать, но сдачи давать даже и не пытался. И дома бывать он не любил. А любил он бывать в гостях, выпить и поболтать, а еще он любил командировки на буровые участки, где можно в тепле балка отоспаться, на камбузе вкусно и сытно поесть, а работу делать не спеша и не слишком тщательно. Большеобъемных работ он не любил и даже побаивался.
Как-то по осени, не закончив работы, он ринулся в Сеймчан — у его Файки был день рождения. Любил-не любил, но привязан к ней он был крепко. Чтобы попасть на день рождения, надо было переправиться через знаменитую речку Колыму. На правом берегу Мойша обнаружил, что паром не работает. Посновав по берегу, поддатый Мойша стал ждать везенья. Прошла моторка. Мойша кричал и махал руками, но из-за ветра, шума воды и мотора его не услышали. Мойша подкрепился еще и, когда проходил катер, рисковать не стал, а вынул из кобуры наган, просигналил выстрелом в воздух. Не услышали. Он навел ствол чуть выше рубки, выстрелил, но дрогнула рука, и пуля звякнула о рубку. Катер развернулся, пристал к берегу, к радостно машущей руками долговязой фигуре выскочили двое матросов, быстро-быстро набили морду, но Мойша сумел докричаться, что ему срочно нужно в Сеймчан по делу государственной важности. Наган у него отобрали, но все же переправили на левый берег.
Само собой, случай этот стал известен в экспедиции, но, как ни странно, Мойше и это сошло с рук, — отделался выговором, да разрешение на оружие отобрали на год. Но долго ходила по Сеймчану притча, как Мойша сигналил звуком. А что касается дела государственной важности, так, может, для Мойши его Файка и была таким делом?..
В начале очередного полевого сезона мы получили все необходимое на полгода, в том числе карабины и по обойме патронов к ним. Насчет патронов — это уже чересчур! Пять штук на полгода, если на пристрелку надо хотя бы три. Но стояли андроповские времена, гайки закручивались до визга. Наш запасливый и мудрый Сазончик с прошлых сезонов сберег несколько обойм и щедро отслюнил нам по одной. Милиция, зная, что полевики все равно будут стараться провезти незаконные патроны, проверяла в аэропорту наш груз с металлоискателями. Мойша засунул сначала патроны в ящик с гвоздями, но уже в аэропорту передумал, ящик вскрыл, обойму достал, пометался и сунул ее в карман» верящего клапана своего рюкзака. Мент досматривал вещи со своей пищалкой, требовал открыть вьючники, водил прибором по ящикам с харчами. Шибко бдительный попался: даже нас прозванивал.
— Что в этом ящике?
— Гвозди.
— Вскройте!
— Вскройте!
Вскрыли. Железным штырем не поленился переворошить все гвозди.
— Что в рюкзаке?
— Документация и личные вещи.
— Откройте.
Мойша угодливо откинул клапан, во всю ширь распахнул горловину рюкзака. Поворошив полевые журналы, портянки и трусы, мент буркнул:
— Проходите к вертолету.
Я стоял рядом и ухмылялся. Везунчик Мойша!
Мойше повезло даже, когда новый начальник «ушел» его из топоотряда — не сработались, — и Мойша работал на буровой. Сорвалась обсадная труба и полетела вниз, на него. И ударила по ступне. Но, вместо положенных резиновых сапог, Мойша обут был в ту смену в огромные башмаки-говнодавы. Труба, краешком по краю башмака задев, ушла в сторону. Сильный ушиб мизинца, и — отдых в родном Сеймчане.
Где он, как он сейчас — не знаю. Но пусть продолжает ему везти, пусть хоть кому-то везет всю жизнь, даже в наше сволочное время.
Биография автора: ОРОЧОН (КИСЕЛЕВ) ВАСИЛИЙ СЕРГЕЕВИЧ
Источник: ныне не существующий сайт «Бобошки и Марзаны или Записки просвещённого читателя»
Если у Вас есть дополнения и поправки или Вы хотите разместить на сайте «Имена Братска» биографии Ваших родных и близких — СВЯЖИТЕСЬ С НАМИ!
ВНИМАНИЕ! Комментарии читателей сайта являются мнениями лиц их написавших, и могут не совпадать с мнением редакции. Редакция оставляет за собой право удалять любые комментарии с сайта или редактировать их в любой момент. Запрещено публиковать комментарии содержащие оскорбления личного, религиозного, национального, политического характера, или нарушающие иные требования законодательства РФ. Нажатие кнопки «Оставить комментарий» означает что вы принимаете эти условия и обязуетесь их выполнять.
