ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОШЛЫХ ЛЕТ РАСКРЫВАЮТ САДИСТЫ - ИМЕНА БРАТСКА
ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОШЛЫХ ЛЕТ РАСКРЫВАЮТ САДИСТЫ
ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОШЛЫХ ЛЕТ РАСКРЫВАЮТ САДИСТЫ
- фото: Народный Контроль Сибири
Совсем недавно Следственное управление Следственного комитета при прокуратуре РФ по Иркутской области отметило 3 года с момента своего создания.
Напомним, что в результате проведённого три года назад реформирования органов прокуратуры следователи прокуратуры были отделены от прокуроров и их помощников. Вместе с этим на шее у налогоплательщиков появилась целая армия руководителей следственных подразделений прокуратуры, их заместителей и начальников отделов. Одним из приоритетных направлений своей деятельности новая правоохранительная структура заявила о работе по раскрытию преступлений прошлых лет.
Как указала руководитель СУ СКП по Иркутской области Алла Никонова: «По количеству раскрытых преступлений прошлых лет Иркутская область вошла в пятёрку лучших регионов России и была отмечена на итоговой коллегии Следственного комитета при прокуратуре РФ в Москве. В 2008 году было раскрыто 143 таких преступления, в том числе в результате кропотливой работы было раскрыто убийство заместителя прокурора Братска Александра Синицына, что являлось делом чести для каждого из наших сотрудников».
Правда, лидерство регионального следствия в общероссийском марафоне раскрываемости не подтвердил руководитель Аллы Никоновой – Александр Бастрыкин, назвав иные регионы в числе победителей («Российская газета» от 12.02.09г.).
Сегодня я попытаюсь довести до сведения читателей нашей газеты не совсем приятные моменты так называемой «кропотливой работы» свежеиспечённого следственного управления СКП по Иркутской области по преступлениям прошлых лет, а уж Вам, дорогие мои, и придётся решить, можно ли считать «честью» то, что происходило в недрах этого ведомства в связи с раскрытием старых «глухарей».
Расследование дела по убийству Синицына можно разделить на два этапа.
Первый – это тот, когда в период с 1999 по 2001 годы лучшие сыщики региона отрабатывали на причастность к данному преступлению практически каждого жителя г.Братска, кто хоть каким -то образом мог соприкасаться со служебной деятельностью Александра Синицына. А параллельно с этим сыщики отработали всех тех, кого принято считать лицами, склонными к совершению преступлений. Очевидцы говорят о том, что в те годы в Братске проводились настоящие спецоперации по «зачистке города».
Облавы и задержания без всякого повода продолжались несколько месяцев. Заподозренные братчане десятками выходили из отделов милиции с переломанными рёбрами, ногами и руками. «Работа» шла круглосуточно полным ходом, оперативники мечтали о стремительном взлёте по службе, в случае если им удастся выйти на след убийц. Попутно, в ходе такой активности правоохранителей, было раскрыто несколько других преступлений. Но никто не смог сделать главного – никому не удалось найти ни мотива убийства, ни самих убийц.
Один из бывших работников криминальной милиции Иркутской области (назовём его Олег) поделился со мной своим видением событий тех лет: «Мы работали наизнос. Ставки были слишком высоки, а это дело стояло на контроле в Москве. От нас требовали результата любой ценой. Если бы кто -то из тех людей, кто тогда попал в поле нашего зрения, был причастен к преступлению, мы бы их обязательно раскололи. Все разговоры о том, что мы не хотели раскрывать этого убийства, тем более домыслы о том, что кто -то в оперативной группе скрывал от следствия информацию, абсолютно беспочвенны. Для всех тогда поимка убийц прокурорского работника была делом чести и никакие деньги, тем более тогдашние «авторитеты» не могли повлиять на нас. В процессе работы мы были так одержимы, что, казалось, если бы мы нашли этих подонков, то просто разорвали бы их на части ».
Мотивы этого преступления, по словам Олега, обнаружить было крайне затруднительно. Синицын не имел никаких открытых конфликтов с преступным миром, он никогда не расследовал и не принимал никаких решений по делам об организованной преступности. Поэтому версия о мести Синицыну со стороны преступных авторитетов Братского преступного сообщества была отметена ещё на ранних этапах следствия.
В этой связи меня крайне удивили высказывания о том, что Синицына убили именно за его желание начать бороться с Братским ОПС (см., например «Братскому спруту прищемили щупальце»/газета «Аргументы и факты», 09.06.2004г.). Хотя, читая подобные мнения в СМИ, не подтверждённые материалами дела, сразу становится очевидным, что такими материалами просто подогревается общая ненависть населения к отдельным персонам, которых на том или ином этапе развития политической жизни в области было выгодно причислить к членам нашумевшего преступного сообщества.
Искали и бытовые мотивы убийства, но ни один из них не был достаточен для того, чтобы кто -то смог отважится на такое дерзкое преступление.
И вот наступил 2008год. В апреле с экранов телевизоров выступили руководители СУ СКП Иркутской области с заявлением о задержании преступников, заказавших и исполнивших убийство Александра Синицына.
- фото с сайта Народный Контроль Сибири
Уголовное дело тем временем было возобновлено и передано следователю Владиславу Матвееву. Кстати, он был назван журналистом «Областной газеты» Юлией Мамонтовой (см. «Всё тайное становится явным» от 10.09.10 г.) одним из лучших следователей СКП по Иркутской области.
Заказчиком данного преступления был объявлен Владимир Утвенко, занимавший в то далёкое уже время должность заместителя начальника криминальной милиции по городу Братску. Далее все произошедшие с ним события 58-летний инвалид 3-ей группы, милиционер в отставке, Утвенко описывает в очень мрачных тонах. 9 апреля 2008г. Утвенко обманным путём был вывезен работниками ФСБ в г.Иркутск, якобы для допроса по делу ранее задержанной Татьяны Казаковой, с которой он даже знаком не был.
Рассказав всё это следователю Д.Берлину, который занимался делом Казаковой, Утвенко был сразу приглашён в другой кабинет к следователю Матвееву. А тот открытым текстом сказал, что на Утвенко дали признательные показания исполнители по убийству десятилетней давности и ему лучше написать явку с повинной. Матвеев предупредил, что у него все пишут явки с повинной, напишет и он. А затем пенсионер МВД узнал, что его арестовали на основании показаний бывшего участкового милиционера Курилина, который в момент дачи показаний уже отбывал наказание за бандитизм и убийство.
Во время работы Курилина в милиции именно Утвенко был инициатором увольнения Курилина из органов милиции, после чего Курилин вместе со своей женой и ребёнком был выселен из служебной квартиры на улицу. Не найдя других источников заработка, Курилин пришёл в преступный мир, а после попал в тюрьму. Естественно, что во всех своих бедах Курилин винил именно Владимира Утвенко, с которым много лет мечтал поквитаться. Через несколько лет такой шанс представился Курилину, когда к нему с интересным предложением о сотрудничестве пришли работники контрразведки и милиции.
Ни для кого не секрет, что в правоохранительной системе России существуют методы дознания, во многом схожие с методами работы гестапо. Но полковник этой системы Утвенко смог до конца в это поверить только тогда, когда он попал в камеру СИЗО г.Иркутска. Как указывает Утвенко в своих заявлениях, его сокамерники Горохов и Романенко сразу ему сказали, что раз он попал в тюрьму, то там нужно выжить. Да, читатели, именно выжить, сегодня в России, подписавшей Европейскую Конвенцию по правам человека, существуют такие места, где, с позволения государственных чиновников, жизнь наших сограждан не стоит и гроша. И всем известное дело Сергея Магницкого это только один случай из общей плеяды весьма странных смертей, которые произошли не только в пенитенциарной системе Москвы, но и Иркутской области.
Напомню, в феврале 2004г. чудовищный случай смерти Павла Баженова, тело которого обнаружили с множественными телесными повреждениями в камере СИЗО. Затем, через несколько дней в ИВС г.Ангарска нашли тело Романа Ермолаева, который, не выдержав милицейских пыток, откусил себе язык перед смертью. (см. «УБОП СМЕРТИ», газета «Версия» от 16.02.04г.). Затем 16 августа 2006г. в камере СИЗО обнаружили труп Сергея Журавлёва через два дня после своего ареста (В.И. Сайков, «Преступления без наказания», — Иркутск, 2009г.). Все погибшие проходили по уголовным делам, расследуемым сотрудниками СКП по Иркутской области о нераскрытых убийствах «прошлых лет».
Сначала, как описывает это Утвенко, в камере его просто запугивали и предлагали по-хорошему написать признание в заказе на убийство заместителя прокурора Синицына. Утвенко, как он свидетельствует, даже приводили к тюремному оперативнику для написания нужного следствию признания.
Вообще, функция оперативников в следственных изоляторах очень непростая, ведь им приходится заниматься так называемой внутрикамерной разработкой обвиняемых в преступлениях. Что она представляет на самом деле, объяснить с точки зрения Конституции и закона крайне сложно. Ведь согласно буквы закона, Если обвиняемый отказался давать показания, то никакой следователь или оперативник уже не вправе принуждать арестованного писать признания и вспоминать известные факты. Но только на наши общепризнанные гражданские права и на Конституцию в нашей стране должностные лица ведомств, о которых идёт речь, обычно плюют. А потому попавшего в заключение подследственного в большинстве случаев не оставляют в покое до тех пор, пока он не подпишет недостающих в деле собственных признаний, чтобы окончательно убедить суд в правильности выдвинутой следствием версии.
А дальше эту пройденную им стадию «внутрикамерной разработки по-иркутски» полковник милиции Утвенко описывает так: «По возвращении в камеру от оперативника СИЗО, где я заявил о своей непричастности, Горохов и Масленников меня избили. Горохов схватил меня за грудь и несколько раз ударил в область туловища. Масленников бил ногами в грудь и область ног. Они стали кричать и возмущаться, что из-за меня из камеры 239 заберут телевизор и они лишаться других привилегий и удобств, связанных с их содержанием под стражей. Всю ночь меня заставляли приседать и отжиматься от пола. Я — пожилой человек, инвалид, имеющий травму ноги, гипертоник, не мог переносить эти издевательства. Горохов стал заставлять меня писать явку с повинной. Дали мне бумагу и ручку, и под диктовку Горохова я стал писать…Горохов меня контролировал, вносил корректировки.
Продолжалось это до тех пор, пока не появилась явка с повинной, которая его устраивала… Через полчаса меня пригласила уже оперативник Тепляшина и начала говорить, что в тюрьме надо выживать, а у меня уже пожилой возраст…После этого, боясь дальнейшего психологического и физического воздействия со стороны сокамерников, я подписал протокол явки с повинной, который Тепляшина оформила на компьютере. Когда я вернулся от Тепляшиной в камеру 239, то сокамерники опять набросились на меня…Масленников нанёс мне несколько ударов ногой в грудь, по ногам и рукам, так как я пытался защищаться… Меня унижали, оскорбляли. Масленников под угрозой избиения заставил меня своей зубной щёткой драить туалет и унитаз. Потом Масленников опять стал заставлять меня отжиматься от пола по 5 раз с отдыхом в 2-3 минуты и приседать. Если я падал, Маслеников наносил мне удары в область груди ногами. Я не спал двое суток. Во второй половине дня я был снова вызван в оперчасть. Там находился сотрудник ФСБ, который мне сказал, чтобы я дал показания… Мне было уже всё равно…»
Потом начался новый этап получения признания обвиняемого – работа интеллектуалов. Ведь для того, чтобы убедить судью или присяжных в правдивости написанной в камере явки с повинной следователю необходимо провести допрос под протокол и обеспечить хотя бы формальное участие в нём адвоката. Чтобы прокурор мог сказать в суде: «показания он давал в присутствии защитника и никто никаких жалоб и заявлений не подавал!».
С этой целью хорошо обработанного садистами подследственного Утвенко привели с утра в кабинет оперчасти СИЗО к довольному и выспавшемуся следователю для оформления признаний под протокол. Обычно в таких случаях, чтобы создать видимость законности, при допросе следователи используют «своих» адвокатов. Их принято называть «дежурными». Да и адвокатами таких юристов коллеги называют с большой натяжкой. Их функция проста — соприсутствовать на допросе, отдать в дело ордер и подписать протокол. Своего «подзащитного» такой адвокат видит первый и последний раз, а потому его судьба для него абсолютно безразлична, как, впрочем, и собственная репутация. Такие адвокаты постоянно крутятся вокруг следователей на бесплатных делах, за участие в которых им оплачивает бюджет. Такие адвокаты очень ценны для следователей, а потому они взамен за предательство по громким, резонансным делам в качестве своих «тридцати серебренников» получают различные поблажки уже для других своих, денежных, клиентов.
Таким вот дежурным адвокатом для Владимира Утвенко стала Светлана Куриленко. Правда, её фамилию Утвенко узнал только через несколько месяцев. Предоставленная защитница даже не посчитала нужным представиться своему подзащитному, да и данные об её личности были сразу засекречены от Утвенко и от настоящих его адвокатов. Здесь поясню читателям, что это такой ловкий приём, изобретённый иркутскими следователями. Несмотря на то, что у Утвенко на тот момент было два своих адвоката, адвокат Куриленко была приглашена специально. В её функции входило только подписание протокола и молчание обо всём, что увидит. Такую уловку используют, как правило, для того, чтобы нанятые обвиняемым для своей защиты адвокаты не смогли вовремя забить тревогу, зафиксировать побои и своевременно подать жалобы на пытки и издевательства в СИЗО.
Хоть и с опозданием, но всё же поданные уже настоящими адвокатами Утвенко жалобы на указанные незаконные действия следователя и приведённого им адвоката Куриленко, были традиционно для нашего «басманного правосудия» оставлены без внимания. Формально подпись дежурного адвоката есть, следователь закон не нарушал, а что там мелет подследственный про пытки и принуждение к допросу — этому российские суды приучены не доверять. Но всё же хоть какой -то справедливости Владимиру Утвенко удалось добиться в самом адвокатском сообществе.
Совет Адвокатской палаты Иркутской области пришёл к заключению, что адвокат Светлана Куриленко навязала свою помощь подзащитному Утвенко, поскольку была привлечена в качестве его защитника путём использования личных связей с работником правоохранительных органов и была приглашена только с одной целью – зафиксировать его признательные показания. Решением от 18 февраля 2009 года Совет прекратил адвокатский статус Светланы Куриленко, дабы оградить от такого лже-адвоката других попавших в беду граждан.
Правда, изгнание Светланы Куриленко из рядов адвокатского сообщества продлилось недолго. Такие адвокаты как Куриленко очень нужны инквизиционной системе для выколачивания признаний, а потому Кировский районный суд, вероятно, по просьбе всесильных карающих ведомств, отменил решение Совета адвокатской палаты и разрешил Куриленко в дальнейшем навязывать свои услуги избитым подследственным по просьбе следователей.
Сегодня дело Владимира Утвенко рассматривает коллегия присяжных заседателей Иркутского областного суда под председательством судьи Елены Лузиной. По действующим в России законам присяжным запрещено знать о том, какой ценой лучшие следователи области повышают раскрываемость преступлений прошлых лет. Все процессуальные вопросы судья решает без присяжных заседателей. Любые вопросы и намёки адвокатов на незаконные методы следствия судья должна немедленно пресекать. На практике, когда российские судьи полностью срослись с прокуратурой, надежд на объективность профессиональных судей возлагать просто не приходится. Да о каких надеждах на правосудие может говорить Утвенко?
Присутствующие в зале суда лица и адвокаты обвиняемых совершенно случайно услышали разговор между судьёй Лузиной и государственными обвинителями на последнем этаже лестничной клетки во время перерыва. Судья, не стесняясь, инструктировала прокурора, как нужно противодействовать адвокатам и обещала свою помощь в этом. Из её же уст прозвучало, что в ближайшее время нужно немедленно отстранить от защиты прибывшего из Москвы адвоката. Мол, у него язык слишком длинный, он может убедить присяжных. Так всё и произошло – за неуместные, по мнению судьи Лузиной, вопросы свидетелям адвокат был отстранён от ведения защиты.
Действующая в стране цензура вообще уничтожает любые попытки журналистов и правозащитников пролить свет на истинную картину российского правосудия. Все мы помним какой резонанс в стране вызвало видеообращение в Интернете к премьеру Путину майора милиции Алексея Дымовского, в котором он рассказал, как милиционеры вынуждены фабриковать уголовные дела для повышения статистики раскрываемости преступлений. Результатом таких разоблачений стало возбуждение уголовного дела и арест самого Дымовского.
Неудивительно, что после того, как известный российский журналист Андрей Караулов в своих телепередачах «Моменты истины» раскрыл истинную картину системы исполнения наказаний в Иркутской области, в том числе рассказав об истории с Утвенко, региональная пресса вылила на него буквально ушат грязи. А руководство СИЗО, вместо того, чтобы найти в себе смелость и пресечь дичайшие случаи истязаний и пыток в камерах, занялась преследованием журналистов и родственников Утвенко за то, что они посмели выступить против действующей системы.
После выхода скандальной телепередачи в Братский городской суд обратился Следственный изолятор №1 с исковым заявлением к Утвенко Людмиле Юрьевне и Караулову Андрею Викторовичу с требованиями признать распространённые в эфире телепередачи сведения о пытках и истязаниях Владимира Утвенко не соответствующими действительности. В ходе нескольких судебных заседаний тюремные чиновники так и не смогли доказать того, что Караулов и супруга Утвенко клеветали, что они всё это выдумали. А потому решением Братского городского суда от 19 марта 2010 г. во всех исковых требованиях администрации иркутского следственного изолятора было отказано.
С треском проиграв позорное дело в суде, руководство иркутского СИЗО, спасая и честь голубых мундиров прокурорских следователей, начало оправдываться перед жителями области в государственной прессе, всё в той же «Областной газете», и без того частенько восхваляющей заслуги ведомства Аллы Никоновой. Суть таких публикаций до глупости проста: в иркутском СИЗО всё прекрасно, все попадающие туда люди сразу и добровольно начинают каяться и писать признания в самых страшных преступлениях прошлых лет, за которые их обоснованно отправляют на пожизненные сроки. Правда, некоторые из арестантов не доживают до суда — кто вешается, перед тем, как решиться залезть в петлю, откусывая себе язык от боли, кто сам себя калечит, кто падает с верхних ярусов нар, кто задирается на всех сокамерников сразу, за что и получает переломы рёбер.
По официальной же версии правоохранителей некие «преступные авторитеты» поднимают шумиху в СМИ и тиражируют ничем не доказанные слухи о чудовищных преступлениях в следственном изоляторе, защищая права попавших под следствие жителей Иркутской области. (см. «Областная газета», от 09.10.09г.). Основой для таких публикаций журналистам государственных СМИ подкладывают материалы проверок ГУФСИН, естественно, проведенных за закрытыми дверями, без приглашения правозащитников, без проверки правдивости объяснений своих агентов и сотрудников на детекторах лжи. А потому, факт остаётся фактом: никто ещё не понёс за это никакого наказания за эти смерти. Руководители системы исполнения наказаний никогда не признают преступлений своих подопечных, зверствами которых делаются генеральские звёзды на погонах, а рядовые посредственности становятся лучшими. Совсем незначительно реформированная система ГУЛАГА была перенесена в систему ФСИН. Последняя стала очень удобной для карательной системы полицейского, плохо управляемого, прогнившего от коррупции государства.
Полностью закрытая система способна сломать практически любого. Необходимо отметить, что сегодня эта система стала политическим рычагом управления, средством подавления инакомыслия. Этим объясняется тот факт, что в стране с каждым годом увеличивается количество политзаключённых. И тенденция эта очень опасна.
Всё же иногда и у судей исчерпывается ресурс служения этой Системе и они отказываются верить написанным в так называемых «пресс-хатах» признаниям и данным по принуждению в присутствии «дежурных» адвокатов показаниям. Надо отметить, что, даже при повальном обвинительном уклоне судебной системы, там ещё встречаются порядочные судьи, которые готовы бороться за права граждан, вынося справедливые оправдательные приговоры. Как считают ведущие правозащитники страны бороться с распространением «басманного правосудия» можно только путём широкого вовлечения в процесс правосудия присяжных заседателей, общественных наблюдателей и независимой прессы.
М. Неустроев
Источник: Газета «Народный Контроль Сибири» № 17, сентябрь 2010
Данный материал доступен в соответствии с лицензией Creative Commons Attribution 2.5
ПОДЕЛИСЬ С ДРУГОМ!
ВНИМАНИЕ! Комментарии читателей сайта являются мнениями лиц их написавших, и могут не совпадать с мнением редакции. Редакция оставляет за собой право удалять любые комментарии с сайта или редактировать их в любой момент. Запрещено публиковать комментарии содержащие оскорбления личного, религиозного, национального, политического характера, или нарушающие иные требования законодательства РФ. Нажатие кнопки «Оставить комментарий» означает что вы принимаете эти условия и обязуетесь их выполнять.
Если у Вас есть дополнения и поправки или Вы хотите разместить на сайте «Имена Братска» биографии Ваших родных и близких — СВЯЖИТЕСЬ С НАМИ!
