В НЕБЕ БЕРЛИНА (автор: Евгений ВЕРЕЩАГИН) - ИМЕНА БРАТСКА
В НЕБЕ БЕРЛИНА (автор: Евгений ВЕРЕЩАГИН)
Мария Ивановна и Евгений Петрович Верещагины
Воспоминания ветерана Великой Отечественной войны Евгения Петровича Верещагина — военного лётчика, комсомольского секретаря Братскгэсстроя и председателя Совета ветеранов г. Братска с 1975 по 1990 годы.
Весной 1945 года наш отдельный дневной 341-й бомбардировочный полк авиации дальнего действия вел боевую работу, помогая разгрому крупной немецко-фашистской группировки в районе города Бреслау (польский город Вроцлав), который гитлеровское командование превратило в крепость. Наш аэродром находился в Ясенки вблизи Жепгув. Ничто не предвещало перебазирования. Но утром 1 4 апреля вместо задания на боевой вылет поступил приказ менять аэродром. В большинстве самолетов дополнительно к экипажу подсело по несколько человек техников. В нашем самолете Б-25, бортовой номер 23 летели техник звена Яша Доценко, техник самолета Саша Емелин, механик по вооружению Николай Копытов.
Незаметно пролетели 2,5 часа. И вот мы на новом аэродроме. Александр и Николай тут же начали обустраивать прилегающие к стоянкам территории.
Всех нас удивило, что на стоянках нет привычных бомб. На аэродроме, который мы покинули, всегда имелся запас, как минимум, двух боекомплектов фугасных бомб, способных пробить несколько этажей железобетонных перекрытий. Отсутствие же бомб на стоянках вызвало у экипажа уныние… Значит, не будет боевых вылетов в ближайшие дни.
На ночлег разместились в здании, в котором до недавнего времени квартировались немецкие летчики. Удобств никаких не было — здание выгоревшее, после бомбардировки нашей авиации. Наскоро поужинали и уснули. Спали недолго. В два часа ночи сигнал «тревоги». Штурманы экипажей направляются в штаб за полетными картами. На них — Берлин! Это вносит оживление в ряды летного состава. Завтракаем и отправляемся к своим машинам. Наш номер 23 виден издалека. У него есть теперь особая примета — после аварийной посадки на нем заплатки из неокрашенных листов дюраля. Не успели дойти до самолета, как в небо взмыло несколько зеленых ракет и поступает команда всем на построение полка.
На рулежной бетонной площадке выстроились все три авиаэскадрилии и звено управления. Командиры эскадрилий докладывают подполковнику Дмитрию Гнедичу о готовности личного состава к боевому вылету. Доклады закончены и командир полка объявляет, что слово для зачтения обращения военного совета Белорусского фронта представляется начальнику штаба Нестеренко. И вот звучит знакомый голос начбата, которого звали за глаза «каналья мужик». Это была его расхожая присказка в любых сложных ситуациях. Четко звучат слова о том, что фронту поручено овладеть столицей фашистской Германии. В конце обращения звучит ободряющая фраза, что не впервой русским брать Берлин! У меня по сей день сохранилась листовка этого обращения, которое зачитывалось всем участникам штурма Берлина 16 апреля 1945 года.
Закончилось чтение обращения, и инженеры эскадрилий направились к самолетам принимать боекомплекты. А бомбы уже подвозили с соседней станции на автомашинах. А летный состав получал команду — бомбометание оборонительных сооружений на Зееловских высотах. Когда мы вернулись к самолетам, оружейники уже закончили подвеску шести бомб общим весом две с половиной тонны.
Наш командир самолета гвардии старший лейтенант Иван Безродный собрал экипаж в кабине радиста, которая была самая вместительная. И здесь по карте мы прошли весь наш маршрут. Командир предупредил, что цель будет прикрываться большой группой истребителей и зенитной артиллерией. А нас будут прикрывать яки из полка дальнего сопровождения.
Начинается проверка оружия, переговорных устройств. Заглядываю в стрелковую башню к Ивру Шерменову. Закурили «Беломорканал’… В это время техники доложили командиру о готовности бомбардировщика к полету. Началось опробование двигателей в различных режимах работы. Когда работали двигатели, я прокрутил башню стрелка на 360 градусов и дал пару коротких очередей в воздух. Таково было неписаное правило в экипаже — пристрелять пулеметы на земле, чтобы в воздухе быть готовым к отражению истребителей. Стрелковое вооружение на самолете было достаточно сильное. Все пули специальные: бронебойные, зажигательные, трассирующие — весьма эффективные при попадании в самолет противника.
Еще было темно, как все члены экипажа сообщили командиру о готовности к полету. И тут в небо взмыла зеленая ракета, а в наушниках прозвучала команда заместителя командира полка по летной части, подполковника Дмитрия Анисковича выруливать в порядке очередности. Один за другим вылетают самолеты полка, быстро скрываясь из вида. Вот и мы стартуем в небо. Быстро достигаем условной точки, где всей эскадрильей вливаемся в колонну полка. Мы летим замыкающими. Значит, нам больше всего достанется от вражеских истребителей. И мы к этому готовы.
Наступает время встречи с истребителями сопровождения. Но их нет. Командир полка принимает решение полет на задание продолжать, но с КП корпуса получил команду возвращаться на аэродром. И полк возвращается. Командир полка разрешает всем, кто не уверен, что сумеет совершить посадку с бомбами в люках, сбросить их без взрыва и лететь на условный полигон. Но тут же напоминает:
— Кто сядет на аэродром без бомб, может быть исключен из плановой таблицы на следующий вылет. Второго комплекта нет!
Но все самолеты садились с бомбами в люках, хотя это было небезопасно. Но желание бомбить Берлин было сильнее. На стоянках предлагается снять бомбы. Но в нашем экипаже бомбы оставили, вывернув только взрыватели. А в это время началась дозаправка самолетов горючим. И вскоре полк снова в воздухе.
Слежу за небом. Все экипажи с радостью видят, как к нам подходит группа яков для прикрытия, и, погасив скорость, пристраивается в тылу колонны нашего полка. Новая группа истребителей держится значительно выше.
Подлетаем к Зееловским высотам. Наша цель — укрепления во второй полосе обороны, которые надо разрушить до подхода наземных войск. Но за несколько минут до подхода нас перенацелили на бомбардировку большого узла железных и автомобильных дорог в районе Фюрстенвальде. Через этот узел немецкое командование пытается доставить подкрепление на Зееловские высоты.
Внизу трудно что увидеть — все окутано клубами дыма и пыли. Через 15 минут лета в излучине реки показались строения Фюрстенвальде. Вокруг нас стали разрываться зенитные снаряды. Я все внимание сосредоточил на солнечной стороне неба. И тут началось светопреставление. «Мессера” и «Фокеры» парами и группами атакуют колонну полка. Большинство атак нацелены на нас — замыкающую эскадрилью. Вот пара «Фокеров», прикрываясь солнцем, открыла огонь по самолету капитана Тимшина, Я вижу, что их пулеметы в башне и корме отвечают слабо. Разворачиваю башню в их сторону и даю пару длинных очередей по «Фокерам», атакующим Тимшина. Это немцам не понравилось и они увели самолеты в сторону солнца на безопасное расстояние. А воздух вокруг наших бомбардировщиков прошит пунктирами трассирующих пуль и снарядов. Но атаки немецких истребителей не смогли сбить нас с курса. И вскоре десятки тонн фугасных бомб полетели вниз — на сплетение железных и автомобильных дорог. После разрыва бомб все экипажи открыли огонь из пулеметов по наземным целям. А это 300 стволов крупного калибра.
Все бомбы угодили в цель, что подтвердили снимки фотоконтроля и сообщения из наземных частей. Задание было выполнено, но атаки истребителей не прекращаются. На виду у всех советский истребитель прикрытия завалил вражеский самолет. А два яка, добивая, преследуют до самой земли. Горящий вражеский самолет прошел между бомбардировщиками Шилова и Белоусова. Видимо, это отвлекло их внимание и экипаж не заметил атаки снизу вражеских истребителей. Оба самолета загорелись. И неуправляемые стали падать вниз. Тяжело смотреть на это. Я ждал, откроются ли в небе парашюты. Но никто не покинул горящие самолеты. В экипаже Шилова погиб мой товарищ Ваня Юдин из Рязани, который начал боевой путь еще с Финской войны. Был он многих нас старше и мы его звали уважительно «Дядя Ваня».
Через несколько дней при очередном вылете на бомбардировку Берлина наш самолет уже шел к цели с надписью на левом борту ниже башни: «Мстим за Ваню Юдина!» А на правом борту была надпись «За партию Ленина-Сталина!». Обе эти надписи сделал Иврр Шерменев, а текст одобрен был всем экипажем. Своим необычным именем ИВРР был обязан родителям. И расшифровывалось оно, как Ивано-Вознесенский революционный рабочий, откуда был родом отец Ивра. Долгое время, до самой смерти Иврр Шерменев работал в Братскгэсстрое, куда мы с группой однополчан приехали после демобилизации. Всего нас в Братске собралось пять семей однополчан. Кроме нас с Иврром долго работал в УСД и УС БЛПК Иван Мазько. До сих пор живут участники боевых вылетов на Берлин Виктор Шариков и Владимир Панов.
… Возвращение на аэродром было неспокойным. Долго еще нас донимали немецкие истребители. На земле мы увидели, что все бомбардировщики имеют много пробоин. Техперсоналу предстояла долгая работа, а летчикам надлежало отдыхать до следующего боевого вылета. В дни Берлинской операции наш полк совершил пять боевых вылетов. За результативное бомбометание полк был награжден орденом Красного Знамени, а большинство личного состава медалью «За взятие Берлина». Но в этих боях мы потеряли пять экипажей. Мы — однополчане, помним их поименно, сгоревших в небе Берлина.
Источник: Братчане на фронте и в тылу / Ю. А. Подскочин [и др.]. — Иркутск : Иркутская областная типография № 1, 1995. — 287 с. : портр. ; 22 см. — 100 экз. — стр.27-30
