МОЙ ПАПА - ЖИЗНЕЛЮБ, ВЕСЕЛЬЧАК И УМНИЦА (автор: Людмила ВРЖЕЖЕВСКАЯ) - ИМЕНА БРАТСКА
МОЙ ПАПА — ЖИЗНЕЛЮБ, ВЕСЕЛЬЧАК И УМНИЦА (автор: Людмила ВРЖЕЖЕВСКАЯ)
Чайкин Святослав Александрович
Когда из жизни ушел отец, меня охватило чувство опустошения и безысходности. Чтобы как-то справиться с этим, я и решилась рассказать историю его нелегкой и интересной жизни обыкновенного и необыкновенного мужчины, любившего повторять, что он — self made men (человек, cделавший себя сам). Папа вообще частенько козырял всякими малоизвестными и сложными словечками. Например, спросит: «Людка, а ты знаешь, что такое амбивалентность?», чем и поставит в тупик. Приходилось открывать словари, искать, запоминать. И всю мою жизнь он был для меня источником информации, хотя институтов не заканчивал. А еще он любил выражения «Ide fixe», «Persona non grata», которыми щеголял частенько. Противоречивая натура: без образования, но умный и грамотный, весёлый, с чувством юмора, и надломленный, с трагическим детством… Жизнь у него была длинная и сложная, а я, будучи рядом с ним так долго, мало интересовалась ею, не спрашивала и не записывала. Простить себе не могу теперь! Сколько вопросов задала бы я ему сейчас… Но нет папы, умер в 2010 году. Уж сколько раз твердили миру: цените человека, пока он жив, слушайте его, потом ни к чему раскаяние и сожаление. Не исправишь. Придется в память об отце сказать хотя бы несколько слов и так, возможно, исправить свой грех. К тому же, как правильно заметил классик, жизнь каждого из нас – сюжет для небольшого рассказа.
Мой отец – Чайкин Святослав Александрович – родился 2 апреля в 1928 году в селе Варваровка Артемовского района Донецкой области. Родители были потомственными дворянами, чем он гордился, но и пострадала семья за это с лихвой. Усадьбу большевики разграбили и сожгли, его отца выслали в ссылку, где он сгинул бесследно… Сколько таких семей разрушено в октябрьскую революцию! Вспоминая семейную трагедию, папа часто повторял: «Моя мать, дворянка, мыла им полы!». Позже они оказались в Харькове, где и встретили войну. Самый страшный период жизни моего отца связан именно с этим городом. Много написано и все мы осведомлены про блокаду Ленинграда, но что выпало на долю харьковчан, об этом знают немногие.
С фотографией своей мамы отец не расставался, постоянно носил её в кармане
«О том, что прорвавшиеся немецкие танки идут по нашим тылам, в городе не догадывался никто. Или почти никто. Верхушка партийного руководства о ситуации знала, но скрывала даже от однопартийцев. С эвакуацией промышленности, сельского хозяйства и населения в Харькове тянули до последнего. Зато вовремя провели эвакуацию партаппарата. С 10 по 15 сентября город покинуло большинство работников обкома, горкома и райкомов партии вместе с семьями.
В последнем ушедшем из города эшелоне не хватило места Красноградскому детскому дому. Следующего поезда воспитатели и дети не дождались. Вместо него к вокзалу подкатили немецкие мотоциклисты…
Катастрофой стало сентябрьское поражение советских войск под Киевом. Но главной трагедией была потеря людей. В окружение попали штабы фронта и армий, более 40 дивизий, бригады, полки и отдельные батальоны — 452 тысячи человек боевого состава. Там же остались запасные и железнодорожные части, войска НКВД по охране тыла, госпитали с ранеными, армейские и фронтовые тылы, маршевые пополнения. Их численность не называл никто и никогда. Еще хуже — с мобилизованными, которые не успели добраться до своих частей. В военкоматах они числились призванными, у немцев — военнопленными, в памяти родных и близких навсегда остались не вернувшимися с фронта. И только статистика до сих пор относит их к потерям гражданского населения. Происходившее в «котле» невозможно изобразить ни в одном фильме: не хватит ни техники, ни массовки. Лишенные управления войска, деморализованные тылы, забитые машинами и повозками дороги, непроходимая толчея у переправ, одиночки и группы, блуждающие по лесам или идущие на прорыв… Но добраться удавалось не всем… Подробности сегодня мало кто знает. Еще меньше тех, кто решается об этом рассказывать».
Город Харьков, 19.10.1928 г., самый маленький – Чайкин Светик
Отец говорил, что в Ленинграде выдавали хотя бы мизерный паек, у харьковчан не было и этого. Занимались «грабиловкой»: когда бомба попадала в склад с продуктами, бежали туда и хватали все, что попадало под руку. Но немцы ратовали за «порядок» и безжалостно расстреливали, вешали всех, кто попадался, чтобы, по их мнению, знали: воровать нельзя. Выменивали на рынке за бесценок вещи и драгоценности на хлеб, а когда нечего было нести – незаметно и безмолвно умирали в холодных домах. Голодали все, кто не служил немцам или не торговал на базаре.
Весной 1942 года на городских кладбищах лежали горы не закопанных трупов — большинство умерли от голода… Именно это случилось и с его матерью, отдававшей Светику (так ласково она его называла) почти всю скудную еду, которую добывала ценой неимоверных усилий. Спали для тепла на одной кровати, навалив на себя одеяла, тряпки, пальто. Однажды утром, проснувшись, мальчик увидел рядом с собой бездыханное тело мамы…
Это был еще один неизвестный подвиг русской женщины, совершённый на войне во имя жизни. С этого дня многие-многие годы папа постоянно носил в кармане ее фотографию, на которой изображение почти стерлось, но лицо разглядеть можно и сегодня. Скорей всего, она и после смерти его оберегала, поэтому мой отец с трудом, вопреки всему, выжил. Удалось устроиться в Харьковский театр, где бегал сначала на посылках, потом работал осветителем, в этом же здании добрые люди разрешили ему и ночевать. Болел чесоткой, раздирал в кровь кожу, помыться-то негде…
Были попытки вовлечь пацана в банду «Чёрная кошка», но, как говорил отец, что-то его остановило, и он не поддался на возможность легкой добычи — выбрал честный путь. За время беспризорной жизни он не научился не только воровать, но и курить – были внутри какие-то основы на тему «что такое хорошо и что такое плохо», заложенные в семье… Когда стало совсем невыносимо, пришел к родственникам, но те, забрав у него оставшиеся от матери украшения, выставили на улицу 13-летнего паренька, заявив, что самим есть нечего…
Рядом с солдатиком папа выглядит как генерал
Основное воспоминание детства Светика — постоянно хотелось есть, но претворялось желание лишь в мечтах. И тогда ребенок дал сам себе клятву: если доживёт до мирных времен, будет питаться только яблоками и колбасой. Почему-то выбор пал именно на эти два продукта, в голодной оккупации представлявшиеся необыкновенно вкусными и недосягаемыми. И правда, впоследствии папа всегда любил зелёные яблоки и колбасу, которая покупалась батонами (когда удавалось!).
Повзрослев, работал электромонтёром на заводе имени Молотова в Ленинграде, шахтёром в Донбассе, на ТранФлоте в Мурманске, откуда ушёл служить в армию, где после остался на сверхсрочную службу. Одним словом, помотала жизнь. Серьёзно увлекался спортом – лёгкой атлетикой, боксом, занимал первые места в поединках, о чем осталось воспоминание – сломанный нос да грамоты. Но чувствовал недостаток образования, поэтому в 1957 году поступил в Верхнянскую семилетнюю школу рабочей молодежи № 3 Донецкой области, окончив ее на «4» и «5». В 1968 году, вновь ощутив пробелы в знаниях, идёт учиться в школу рабочей молодежи № 2 г. Кандалакша Мурманской области и опять заканчивает ее на «отлично».
Учеба в вечерней школе (на первом плане слева – отец)
А был он простым работягой, как называл себя сам. Трудился электролизником на Кандалакшском алюминиевом заводе, откуда его направили переводом в Братск на строительство БрАЗа. Имел множество грамот за добросовестный труд, ветеран труда и труженик тыла, приравненный к ветеранам Великой Отечественной войны.
Очень не хватает его понимания и любви, только папа считал меня умной, красивой, хорошей, хозяйственной.
Вспоминая свое детство, первым делом вижу книжку-раскладушку, которую он мне принес в больницу, про козу рогатую, бодатую, куда-то идущую… А как я оказалась там? Эта печальная история, случившаяся со мной, тоже добавляет в папин характер новый штрих. В то время мы жили в военном городке и я, будучи еще в дошкольном возрасте, с другими детьми играла возле дороги. С горы мчался мотоцикл, который сбил меня… Военный, управлявший им и находившийся в нетрезвом состоянии, увидев, что натворил (я с травмой головы, вся в крови, упала в канаву), закрыл номер шинелью и скрылся с места трагедии. Была бы я одна, исход стал бы совсем печальным. Но подружки с криками прибежали к нам домой, родители вызвали «скорую». Врачи спасли меня, вылечили сотрясение, наложили швы, правда, подчеркнули, что еще бы 1 миллиметр – и осталась бы без глаза. Военного, сбившего ребенка и бросившего его в беспомощном состоянии, конечно же, нашли, так как быстро перекрыли все контрольно-пропускные пункты. Ему грозил трибунал, он валялся у отца в ногах и тот простил его. Знаю, многие осуждали папу за это – все-таки дочь чудом осталась жива… Но он, видимо, не мог загубить жизнь оступившегося человека. Горе-водитель сразу же после этого насовсем уехал из города.
Возможно, отец потому и простил его, что и сам, как, впрочем, все мы, был далеко не идеален. Но со временем недостатки стираются, вспоминается только положительное. Такой же, как все, но и несущий в себе целый мир, индивидуальность, не похожую ни на кого. В связи с этим не могу не вспомнить, как он посетил одно мероприятие, о чем я в 2001 году и написала шутливую заметку под названием «Пенсионер большой вместимости».
«В честь очередного праздника один крупный руководитель, на счету которого много хороших и добрых дел, пригласил бывших работников — пенсионеров. Как воспользуются люди этим жестом доброй воли — уже другая сторона медали. Все замечательно организовали, столы ломились от угощения, и пришедшим, конечно, было приятно подобное внимание руководства. Общайся, веселись, угощайся, но, как говорится, знай меру, а с этим-то у русского человека всегда возникает проблема. Вот как один крепенький ветеран труда и труженик тыла отметил праздник.
— Сначала я идти не хотел: чего там не видел? Но жена уговорила, погладила рубашку, я принарядился в выходной костюм и отправился на праздник. Правда, переживал, что спиртного там будет мало, поэтому прихватил с собой 100 руб. Подошел к официантам и спросил: — Можно водки прикупить у вас, если не хватит?
— Что вы, — всполошился обслуживающий персонал, — всего хватит! А вас мы возьмем под особый контроль.
И не обманули: рюмка не стояла пустой. Закуски — море, салаты, бифштексы, красная икра… Как тут удержаться?! По мере приема горячительного успел поспорить с рядом сидящим стариком, восхваляющим власть. Дал ему достойный отпор. Потом пошел к директору, присутствующему на празднике, и выразил ему восхищение, что такой большой начальник не отказался поздороваться за руку с простым работягой, да еще бывшим.
Тем временем веселье разгоралось. Если в начале на мероприятие кто с трудом шел, кто опирался на палочку, охая и вздыхая, то теперь одни запели, другие пустились в пляс. А я в очередной раз хлопнул рюмку, которая, как в сказке про скатерть-самобранку, тут же наполнилась вновь. Сколько их было — не знаю, но сам процесс так меня затянул, что в какой-то момент оглянулся — сижу один. Все разбрелись! Удивительно, но ни организаторы, ни официанты не подошли ко мне и не сказали: вали отсюда, дядя. Я ушел сам, когда понял, что, наверное, уже пора, а они, небось, только про себя подумали: «Ах, как жаль, что вы наконец-то уходите!».
С этого момента у меня провал — ничего не помню! Остается ждать вспышки сознания или рассказов очевидцев. Пока не произошло ни того, ни другого.
В завершение признаюсь: домой меня почему-то привезли на милицейской машине. Может, это входило в план приема? Правда, помню, как я их пугал: «Если не отвезете, всех отправлю в Чечню!». Вот теперь сижу, размышляю: правильно ли я сделал, что пошел на этот праздник? А с другой стороны, зато сколько впечатлений и неразгаданных тайн…».
Вот таким шутником был мой папа. Умел работать, но любил и погулять.
В отпуске в Донбассе
Все мы желаем не быть в старости обузой для родственников, и уж если наступает срок уйти, то хочется сделать это быстро и безболезненно. Вот папе Бог и послал такую участь. О смерти последние годы он говорил часто, повторяя: «Memento mori» («Помни о смерти»). Любил собирать эпитафии, например, такие: «Мы были, как ты – и ты станешь, как мы». И смеялся при этом. Обдумывал свой уход, выпад из настоящего времени. Когда мы расставались и договаривались о следующей встрече, он обязательно весело напоминал: «ЕБЖ!», что расшифровывалось как «Если буду жив!».
Папа трогательно, даже болезненно любил животных – отличительный признак одиноких людей. Да в сущности, он и был очень одиноким человеком. С друзьями общался редко и только с теми, с кем приехал из Кандалакши в Братск строить алюминиевый завод, а в последнее время и со мной ограничил общение, все думал, думал что-то, по-прежнему много читал, умные мысли записывал в свои книжечки и говорил моей матери: «Мне надо все успеть». Человек приходит в этот мир один, и уходит так же…
Накануне его похорон я стояла на остановке. Сиял солнечный апрельский теплый день. И вдруг прилетела яркая бабочка, проснувшаяся так рано. Закружила, запорхала нежными крылышками и, устав, присела на дорогу. В тот же миг на нее неожиданно надвинулась громада подъехавшего троллейбуса и передним колесом раздавила хрупкую красоту… Меня это потрясло неожиданностью, бесповоротностью, поэтому и запомнилось. А разве слепок этого воспоминания – не наша жизнь? Все так зыбко, ненадёжно и быстротечно… Было – и нет. Можно задержаться лишь в чьей-то памяти.
Возможно, смерти нет. Есть только переход между мирами, когда душа влетает в растворенную дверь на вечную жизнь. Хочется в это верить и встретиться в одном из загробных миров с папой, чтобы хоть немножечко пообщаться с ним еще…
Людмила ВРЖЕЖЕВСКАЯ
Фотографии из семейного архива
ВНИМАНИЕ! Комментарии читателей сайта являются мнениями лиц их написавших, и могут не совпадать с мнением редакции. Редакция оставляет за собой право удалять любые комментарии с сайта или редактировать их в любой момент. Запрещено публиковать комментарии содержащие оскорбления личного, религиозного, национального, политического характера, или нарушающие иные требования законодательства РФ. Нажатие кнопки «Оставить комментарий» означает что вы принимаете эти условия и обязуетесь их выполнять.
